15 апреля 1979 года Алле Пугачевой исполнился «тридцатник», то бишь 30 лет. Дата круглая, поэтому требовала соответствующего торжества. Гуляние устроили в ресторане «Белград». Однако в самый разгар веселья случился скандал, в центре которого оказалась дочка именинницы Кристина. 

А случилось вот что. Торжество проходило в малом зале, поскольку в большом гуляла другая веселая компания. Однако 8-летняя Кристина, естественно, этих нюансов не знала и подумала, что веселиться можно в обоих залах. Когда в большом заиграл оркестр, она выбежала туда и принялась танцевать вместе со всеми. Но, как говорится, недолго музыка играла…

Маневр девочки заметил администратор ресторана, который, как хищный зверь, подскочил к Кристине и чуть ли не взашей вытолкал ее на свою территорию – в малый зал. Девочка, обливаясь слезами, побежала жаловаться отчиму – Александру Стефановичу. И в доказательство своих слов продемонстрировала ему свежий синяк на своей руке.

Стефанович бросился к администратору и прилюдно обложил его даже не трехэтажным, а более высоким матом. Тот сначала оторопел, а потом заявил: «Как вы смеете со мной так разговаривать, я сотрудник госбезопасности!» На что Стефанович отреагировал еще более жестко: «А вас, гнид гэбэшных, мы еще повесим на всех фонарных столбах!» Чекист оскорбление проглотил, но обиду затаил.

Оскорбление не прошло режиссеру даром – вскоре его вызвал к себе генеральный директор «Мосфильма» Николай Сизов. Когда Стефанович переступил порог его кабинета, он увидел, что Сизов не один – рядом в кресле сидел неизвестный молодой человек в темном костюме. В руках у него была тоненькая папка. На душе у Стефановича заскребли кошки.

Начал разговор хозяин кабинета, который спросил Стефановича, где он был 15 апреля.

    – Я был с моей женой на ее дне рождения, – ответил режиссер.

    – Что там произошло?

    – Ничего не произошло.

    – Как это ничего, когда на вас пришел материал из КГБ! – Голос Сизова задрожал. Он взглянул на молодого человека в темном костюме, который тут же на этот взгляд среагировал. Он достал из папки лист бумаги и стал вслух зачитывать написанное там. А написано там было та-а-кое…

Из бумаги явствовало, что во время банкета в ресторане «Белград» режиссер Стефанович произносил антисоветские речи, рассказывал непристойные анекдоты про руководителей государства, а когда ему было сделано замечание, оскорбил сотрудника ресторана, сказав, что его мечта – повесить всех сотрудников госбезопасности на фонарных столбах.

    Когда незнакомец закончил читать, Сизов вновь взглянул на Стефановича и спросил:

    – Это было или нет?

    Режиссер понял, что влип, причем серьезно. Надо было как-то спасать положение, а времени на раздумья не было. Собравшись с духом, он сказал:

    – Николай Трофимович, но это же чистейший бред! Во время гулянки действительно случился конфликт между мной и одним из работников ресторана, который обидел мою падчерицу. Девочке всего лишь восемь лет, а этот жлоб взашей вытолкал ее из зала, даже синяк на руке у нее оставил. Ну, я и сказал ему все, что про него думаю. Но никаких антисоветских речей и анекдотов я за столом не произносил. Я что, сумасшедший?!

    – Ты был пьян? – после некоторой паузы спросил Сизов.

    – Абсолютно трезв.

    – Почему ты так думаешь? Сам ведь говоришь, что была гулянка.

    – Гулянка была, но я почти не пил. Пригубил только чуть-чуть шампанского, поскольку после банкета мне надо было увозить жену и падчерицу домой на машине. Когда на обратной дороге нас остановил гаишник, он никакого опьянения у меня не нашел.

    – Этот факт зафиксирован?

    – Однозначно.

    – Это плохо, – покачал головой Сизов.

    – Почему плохо? – удивился Стефанович.

    – Потому что если бы ты выпил побольше, ты бы свалил на то, что у тебя был пьяный бред. А так выходит, что ты обещал вешать сотрудников КГБ на трезвую голову. Короче, влип ты по самую макушку, и я выгораживать тебя не буду. С сегодняшнего дня ты можешь забыть, что работал на киностудии «Мосфильм». С кино у тебя покончено.

    Стефанович оторопел:

    – Как покончено?

    – Самым натуральным образом! – Сизов стукнул ладонью по столу, как будто прихлопнул муху. После чего повернул голову в сторону незнакомца с папкой: – Ну вот, товарищ, мы разобрались с этим антисоветчиком.

    Для Стефановича это был настоящий нокаут. Он только что закончил одну картину, и на «Мосфильме» уже лежала заявка на следующую. Теперь эти планы накрывались медным тазом. Когда Стефанович пришел к редакторам, те открытым текстом сообщили ему, что по творческим соображениям его заявка на новый фильм отклонена. Стефанович бросился к Сергею Михалкову, надеясь, что его заступничество спасет ситуацию. Но и это не помогло. Михалков при нем позвонил в КГБ, но ему ответили, что все останется как есть.

    В течение нескольких месяцев Стефанович вынужден был сидеть без дела. Наконец его терпение лопнуло, и он написал письмо на имя Андропова, где пожаловался ему, что из-за бытового скандала с сотрудником КГБ его сделали безработным.

И что вы думаете: письмо возымело действие. Режиссера вызвал к себе сам начальник 5-го управления КГБ (идеология) Филипп Бобков и сообщил, что ситуация «разрулилась» – Стефанович реабилитирован.

«А не врете? – не поверил режиссер. – Тогда позвоните директору „Мосфильма“ Сизову и скажите ему то же самое». Но Бобков не стал звонить Сизову, а посоветовал режиссеру самому все ему объяснить. «Он поверит», – заверил он гостя.

И ведь действительно поверили. Спустя пару дней сам Сизов вызвал Стефановича к себе и разрешил ему запуститься с музыкальным фильмом. В качестве соавтора в написании сценария Стефанович взял Александра Бородянского. Фильм будет называться «Душа».