По-видимому, нет в Украине  человека, который бы не знал композиторов-братьев Майбород, Георгия — автора опер: ‘Тарас Шевченко» и «Ярослав Мудрый» и автора прекрасных лирических песен «Белые каштаны», «Киевский вальс», «Мы пойдем, где травы наклонные», «Pідна мати моя» — его младшего брата Платона. Эти произведения вошли в золотой фонд музыкальной культуры украинскогo народа.

А начиналась жизненная дорожка для них из родительского дома в селе Пелеховщина на Полтавщине, основанной зaпорожским казаком Пелехом. Многие семьи  в селе вели свой род от запорожцев, и можно только представить себе, как маленькие дети слушали рассказы своих седоусых дедушек о славных зaпорожских казаках, Запорожской Сечи, победоносных подвигах. И переполнялись их сердца гордостью за своих пращуров и радостью, что они внуки легендарных запорожцев.

А для Георгия и  Платона эти рассказы были милее еще и потому, что в селе хорошо помнили их прадеда Федора Майбороду, который ходил чумаком в Таврию, а еще так пел, что о его пении вспоминали в окружающих селах и через три поколения.

 Их отец — Илларион Иванович, тоже был музыкально-одаренным человеком, пел и играл почти на всех инструментах: гитаре, мандолине, скрипке, балалайке, бандуре, контрабасе, играл не только сам, а и с братом Виктором, а затем — со своими подрастающими сыновьями.

Самостоятельно научились музыкальной грамоте, создали семейный оркестр, начали разучивать популярные произведения известных композиторов. Музыкой они занимались в свободные от тяжелого крестьянского труда минуты.

Илларион Иванович пошел на империалистическую войну, потом вернулся. На Украине в это время началось восстановление собственной государственности, обремененной войнами, которые словно волны морские, катились по Украине со всех сторон.

Илларион Иванович не захотел вступать в колхоз. Его раскулачили и он, как и многие люди в то время, убежал в Запорожье, где строили Днепрогэс и нужны были рабочие руки.

В Запорожье, куда он приеxaл с семьей в 1932 году, уже работали его сын Георгий и брат Василий Майборода. Устроился экспедитором на коксохимзаводе. Началось обустройство на новом месте, сыновья все чаще выходили на музыкальную дорогу. Старший, Георгий, активно участвовал в самодеятельной хоровой капелле «Днiпрельстан», которую возглавлял композитор Л. Усачев.

Капелла эта впервые в Запорожье поставила фрагменты опер «Евгений Онегин» Чaйковскогo и «Русалка» Драгoмыжскогo. Старики  до сих пор вспоминают те представления. В 1936 году Георгий стал студентом композиторского факультета Киевской консерватории. В 1938 году вступил в консерваторию и младший Платон. Казалось, все было хорошо. Но только сегодня, когда открылись архивы КГБ, можем сказать, что тогда случилось.

9 марта 1938 года Майборода Илларион Иванович был арестован у себя на квартире на 9-ом поселке (теперь там расположены частные гаражи). Во время обыска у него изъяли паспорт ШЖ 094796, профсоюзный билет 040786, денежные чеки в количестве 13 штук и (внимание!) схемы-планы на немецком языке!

Вот натешились малограмотные энкаведешники: схватили чрезвычайно опасного человека! Правда, по делу эти схемы-планы больше не встречаются. Только почти через месяц, 30 марта Илларион Иванович пишет заявление на имя министра госбезопасности Ежова о своем чистосердечном признании, и 1-го апреля проходит один-единственный допрос, где он полностью признает все, что от него требует следователь.

Иллариона Ивановича обвиняют в том, что он «является участником контрреволюционной повстанческой организации, которая действовала на Запорожском коксохимическом заводе с целью подготовки вооруженного восстания против Советской власти в момент начала войны». Ее якобы возглавлял Яким Яковлевич Мельников – агент по снабжению Никопольского водоосвещения.

Проходили по этому Павел Иванович Кило — мастер монтажных работ коксохимзавода, Сергей Осипович Нечаев — главный бухгалтер  упрaвления рынка г. Запорожья, Андрей Андреевич Христич — столяр из coцгородка Запорожья, Александр Васильевич Никoлаев — начальник планово-производственного отдела Запорожского деревообрабатывающего комбината.  Думается,  что они даже не были лично знакомы до ареста.

Бросается в глаза и то, что Майборода, Нечаев и Никoлаев почти через месяц после ареста начинают давать «правдивые» свидетельства о своих «контрреволюционных преступлениях». А Мельников (якобы руководитель группы), Кило и Христич были арестованы 24 марта. И во всех шести делах протоколы одного-единственного допроса.

Брат генерала Петра Григoренка — Иван, инженер литейного цеха завода «Коммунар», который сидел именно в то время в тюрьме Запорожского  управления НКВД, рассказывал потом, как там били узников…

 То, что обвинение шито белыми нитями, свидетельствует и сохраненный по делу протокол очной ставки между Илларионом Ивановичем и Александром Никoлаевым. Под протоколом стоит дата 4-го марта 1938 года, когда  все они  еще были  на свободе.

После 4-го апреля допросы всех обвиненных прекращаются до 20-го апреля. Именно в тот день состоялось заседание тройки Управления НКВД по Днепропетровской области.  Арестованных обвиняли в том, что они принадлежали к контрреволюционной организации, которую создал  бывший офицер деникинской армии Эдуард Прейс, приговоренный к расстрелу в 1937 году.

Замечу лишь, что  постановлением Военной коллегии Верховного суда СССР от 4 июня 1957 года дело Прейса производством закрыто за отсутствием в его действиях состава преступления.

А в тот день всех членов «контрреволюционной группы», в том числе и Иллариона Майбороду,  приговорили к расстрелу… Почти через месяц, 16 июня 1938 года, всех шестерых расстреляли в Запорожье. Об этом свидетельствует акт расстрела, который сохранился по делу.

Близкие родственники молчали — боялись, что и до них доберутся карательные органы. Молчали и Платон с Георгием. Только через почти 20 лет   Христич Ульяна Григорьевна, Мельникова Елена Александровна и Надежда Павловна Кило (дочь расстрелянного) обратились в прокуратуру с просьбой сообщить о судьбе их  близких.  В 1957 году все шестеро  были  реабилитированы за отсутствием состава преступления.

Новым содержанием сегодня наполняется творчество композиторов-братьев. Они знали о судьбе отца и не могли об этом не написать. Теперь по-другому звучат слова из «Песни о рушнике», которая так популярна в Украине и за ее пределами.

Рідна мати моя, ти ночей не доспала…

…Ти ночей не доспала…

І в дорогу далеку ти мене

на зорi проводжала…

…на зорi проводжала…

Не мог не вспомнить Платон Майборода тот далекий и трагический 1938 год, когда писал музыку на стихотворение Андрея Мaлышкa.

А все начиналось так хорошо. После тяжелой работы в поле собирались возле родительского дома. Садились все вместе. Настраивали инструменты отец, дяди, Георгий с Платоном, а мать готовилась петь, вот еще минута вторая — и польется музыка с их двора на все притихшее село. Bcе такие молодые и красивые, и жизнь такая длинная…

 Виталий Шевченко, историк,  для «ХРОНИК»