Капитан Бретт Крозьер, командир атомного ударного авианосца “Теодор Рузвельт”, выступил с экстренным обращением к командованию Тихоокеанского флота США за помощью в связи со вспышкой коронавируса на вверенном ему корабле. Причем текст обращения молниеносно оказался в открытом доступе, так что публика — и, естественно, не только американская — свободно может с ним ознакомиться.

Судя по письму, на борту складывается катастрофическая ситуация ввиду быстрого распространения инфекции. В первых числах марта “Теодор Рузвельт”, приписанный к базе Сан-Диего (Калифорния), нанес визит во вьетнамский порт Дананг. Оттуда отправился на базу в Гуаме (Марианские острова, западная часть Тихого океана). В этом походе у троих моряков тесты выявили наличие коронавируса.

По прибытии, 24 марта, “Рузвельта” отправили к дальнему пирсу, а экипажу запретили сходить на берег. К тому моменту заболевших было уже 25, а днем позже — 36. К понедельнику некий офицер с корабля сообщил San Francisco Chronicle, что позитивными на наличие Covid-19 оказались тесты полутора-двух сотен моряков. Впрочем, теперь точное количество заболевших и их состояние представляют собой военную тайну, поскольку эта информация может дать противнику — прежде всего, Китаю и КНДР — представление о реальной боеспособности корабля.

Хотя, пожалуй, судить о ней можно и по письму капитана. Он, конечно, сразу оговаривается, что в случае необходимости “Рузвельт” выйдет в море, будет биться и побеждать любого врага, который осмелится бросить вызов США или их союзникам. “Однако мы не на войне, — пишет

Крозьер — а потому не можем позволить, чтобы хоть один моряк без необходимости погиб вследствие пандемии”. Капитан сетует на невозможность соблюдения антиэпидемических протоколов, введенных командованием в феврале: на боевом корабле попросту нет места для изоляции инфицированных, а особенности конструкции и условия службы — теснота, скопления людей в замкнутых пространствах, частые перемещения персонала неминуемо приводят к быстрому распространению инфекции.

Примечательно, что в своем докладе Крозьер приводит выдержку из экспертного заключения об опыте карантинных мероприятий на круизном лайнере “Diamond Princess”, где указывались все те же проблемы. Так вот, на боевом корабле дела с этим гораздо хуже: отдельные каюты с ограниченным доступом здесь — непозволительная роскошь.

Поэтому, полагает капитан, корабль подлежит дезинфекции, а весь экипаж — изоляции минимум на 14 дней. Нынешнюю же стратегию — принятие решений по результатам тестирования — Крозьер называет неуместной.

“Тестирование прямо не влияет на распространение вируса COVID-19, — пишет он. — Оно лишь подтверждает наличие этого вируса. Каждый моряк, независимо от чина, на борту “Теодора Рузвельта” должен рассматриваться как имевший “близкий контакт””.

Отрицательные результаты тестирования ни о чем не говорят: они не указывают, что моряк здоров, и те, у кого пробы были негативными, уже через день-три после теста демонстрировали симптомы заболевания.

В общем, по мнению капитана, вариантов два. Либо максимально возможное повышение боеготовности (”мы идем воевать с имеющимися силами и бьемся больными. “Теодор Рузвельт” никогда не очистится от COVID. Будут жертвы от вируса”). Либо — очистить корабль в полном соответствии с рекомендациями медслужбы (”это требует немедленных и решительных действий. Это требует времени и денег).

И “поскольку война не неизбежна”, командир авианосца рекомендует “вариант мирного времени”.

Эта дилемма чертовски сложна. С одной стороны, срочно снять ударный авианосец с боевого дежурства на приоритетном направлении американской военно-морской стратегии — мягко говоря, проблематично. Прежде всего — в политическом смысле, поскольку такой шаг вне сомнения будет расценен как свидетельство слабости. Северокорейская и — что важнее — китайская пропагандистская машина не пройдет мимо такого инцидента.

азумеется, Россия, уже неоднократно засветившаяся в распространении фейков о коронавирусе, также не останется в стороне. И в скором времени, вероятно, последует волна “новостей” об инцидентах на “Рузвельте” — вроде аварии на реакторе ввиду того, что заболевший экипаж потерял бдительность. Пекин и Пхеньян получат показательный кейс для очередного экскурса в уязвимости и слабости демократии. Определенно, это не то, что сейчас нужно Белому дому и лично Дональду Трампу на фоне как эпидемии, так и избирательной кампании.

С точки зрения стратегической вариант с карантином тоже очень так себе: мало что может так красноречиво продемонстрировать уязвимость самого грозного оружия американского флота. Кстати, не приходится сомневаться, что ситуацию на “Рузвельте” пристально мониторят иностранные спецслужбы — в том числе и на предмет возможности проведения диверсий, ведущих к подобному результату.

Тем более что помимо необходимости перекрыться “железом” (с этим все в порядке: сейчас США располагают 11 ударными авианосцами) есть еще три куда более серьезных проблемы.

Первая: обеспечить карантин и медицинский уход столь большому экипажу (по штату 3200 моряков и 2480 человек персонала в авиагруппе) на Гуаме на данный момент невозможно, да и на большой земле сложно.

Вторая: даже если дезинфекция корабля продлится предполагаемых две недели, выбывших, пускай и временно, членов экипажа, нужно будет кем-то заменить — либо смириться со снижением (опять же, временным) боеспособности.

Третья: “Рузвельт”, по всей видимости, стал лишь первым, но далеко не единственным боевым кораблем, столкнувшимся с эпидемией коронавируса. Не только в американском флоте — но это “не только” руководство ВМС США сейчас вряд ли заботит. То есть, учитывая инфекционную обстановку, оголиться могут, как минимум, сразу три критически важных направления американской военной доктрины — Тихий и Индийский океаны, а также Средиземноморье.

Верить в джентльменские соглашения в эпоху гибридной войны — роскошь, непозволительная более, чем когда-либо. Значит, придется разрабатывать такие меры, которые позволят сохранить функционал ВМС на приемлемом уровне. Прежде всего это касается таких типов вооружений, как авианосцы, крейсера и эсминцы УРО и — в особенности — подводный флот.

Это на авианосце, как утверждает капитан Крозьер, можно для поддержания работы жизненно важных систем, включая реактор, обойтись десятой частью экипажа — и то на базе. А каким должен быть протокол действий, если эпидемия вспыхнет на заступившей на боевое дежурство атомной субмарине с ядерными зарядами на борту? В общем, сейчас у штабистов головной боли выше крыши. В том числе по линии связей с общественностью. Здесь стоит отдать должное американским военным: они умеют разговаривать с публикой и не отрицают проблемы.

В то же время, карьера Крозьера, по всей видимости, может вскоре завершиться. В вооруженных силах какой бы то ни было страны не любят дерзких выскочек. Он же своим демаршем определенно нарушил субординацию: “Рузвельт” — флагман Девятой ударной группы, включенной в Третий флот, входящий в оперативное подчинение Тихоокеанского флота. То есть, Крозьер перепрыгнул через голову непосредственного начальства. Которое, как водится, предпочло бы “разрулить по-тихому”. Примечательно, что Крозьер, будучи командиром “Рузвельта” неполных два года, решил иначе.

Обладатель прекрасного послужного списка (пилот палубного вертолета, Seahawk, затем — истребителя F/A-18 Hornet, участник второй иракской кампании, командир эскадрильи на авианосце “Нимиц” и объединенной авиагруппы морской пехоты в Японии, начальник группы авиационного планирования в оперативном штабе НАТО в Неаполе, старпом на авианосце “Рональд Рейган”, командир флагмана Седьмого флота, амфибийного десантного корабля “Blue Ridge” — и это за неполных 25 лет) имел все шансы с мостика “Рузвельта” уйти в адмиралы. Но благополучие подчиненных для него оказалось важнее. Конечно, еще не факт, что “уйдут”, когда эта история завершится — но трудности ему, похоже, обеспечены, сообщают https://www.dsnews.ua