За последние годы рынок коммерческого секса в Украине сильно изменился: услуги в валюте подешевели, клиентов-иностранцев сменили клиенты-силовики, а правоохранители создали из проституток гигантскую сеть осведомителей.

8 утра рабочего понедельника. Скоростная трасса еще не пахнет выхлопными газами, машины рассекают ночную свежесть хвойного леса, окаймляющего это место. На лавке неубранной остановки сидят две женщины. Первая — короткостриженая крашеная блондинка 50-ти лет, в красной майке и джинсах. Вторая — мулатка. Обе — дорожные проститутки, задешево торгующие своим телом.

Я тут именно из-за мулатки. Эту путану с Броварской трассы знают все дальнобойщики и автомобилисты, у которых маршрут — в сторону Чернигова. Ее сложно не заметить, настолько она колоритна. Крупная, пышногрудая женщина в леопардовом платье с глубоким декольте. На ногах — старые поношенные вьетнамки, на руке браслетом черная резинка для волос.

Мулатка по-деловому — для дел этих мест — приветствует:

— Какой мальчик солидный, сколько тебе лет, не хочешь расслабиться?

По акценту становится ясно — она не мулатка, а скорее цыганка, но из-за чрезмерной полноты сложно сложно рассмотреть национальность.

— Я сюда не за этим пришел.

Девушка не расстроилась, но заинтересовалась. Ее напарница — наоборот напряглась, отсела на край лавки и покрепче затянулась сигаретой “Прилуки”.

— Мне рассказывали, вы недурно поете.

— Кто..? Ну да, пою немного.

— А мне споете?

— А у тебя деньги есть?

— Нет.

— А мобилка есть, может лишняя? А я тебе спою!

Так и завязалось знакомство. Девушке 25. Живет поблизости от трассы в поселке Быковня. С сожителем. Сама родом из Долгинцевского района Кривого рога, по ее словам.

— Я — Люба, а это — Люда, — указывает она на подругу, отчего та еще больше съеживается на лавке и еще глубже затягивается. — Ладно, я тебе и так спою, а ты будешь угадывать, что за песни.

— Ща начнется, — закатила Люда глаза, видимо, не первый раз наблюдая эту “Угадай мелодию”.

Люба заводит песню, блаженствуя, закрывает глаза. Она поет неожиданно сильным голосом. Через минуту ей становится совсем хорошо, и она уносится в грезы. Шум скоростной трассы служит ей гармоничным фоном. В репертуаре этого утра: что-то от Мика Ньютон, саундтрэк из фильма ”Титаник” “My Heart Will Go On”, а вот третью песню я уже не угадываю.

— Давай, ты же должен знать! Ну же… Ладно, “Али-Баба и 40 разбойников”.

На четвертой песне я впадаю в ступор.

— Не знаю, но это красиво, — я искренне очарован голосом моей новой знакомой, мысленно придумываю ей сценическое имя “Сирена”. Но мелодию так и не распознаю.

Подруга Лида приходит на помощь:

— Да это же “Украденная невеста”! — раздраженно бросает она и снова погружается в полудрем.

— Вам бы в ТВ-шоу с таким голосом, а не на трассе стоять!

— Не возьмут. Я школу даже не закончила. Зачем я им?

Люба признается, что не умеет ни писать, ни читать, а в паспорте у нее вместо подписи стоит крестик.

— Еще спросят, кем работаю, совсем стыдно будет. А на телевизоре еще и лицо прятать придется, чтобы клиенты старые не узнали.

— А кто ваши клиенты?

— Дальнобойщики в основном. Мазохисты, извращенцы всякие, которые душат. Иномарки редко останавливаются. Те ищут себе худеньких, помоложе.

Я еще не готов так сходу вникать в тонкости профессии. Перевожу разговор в духовную плоскость.

— Где вы так красиво научились петь?

— Мама певицей была. Потом умерла. Если бы школу закончила, стала артисткой. Не получилось, да не возьмут меня.

Диалог перебивают две “подружки” Любы — женщины 50-ти лет. Явились из ниоткуда, как будто выползли из дремучего леса. Обе в темных очках — глазам слишком тяжело смотреть на солнце после вчерашней смены. Первая — в черных коротких шортах и красном коротком топе, из-под которого вываливается рыхлый живот, исполосованный ножевыми шрамами вдоль и поперек.

Вторая в пестро-желтом школьном платьице и в белых туфлях. “Девчонки” живо лепечут, обсуждая последний рабочий вечер.

— Пол сиськи вывалила и тащится себе — бухущая! — Не помнишь? — говорит Любе женщине в желтом.

— То ж меня извращенцы избили, вот я с горя и нажралась, — смеются-заливаются.

Математика секс-индустрии

Дорожные трассы — нижняя ступень в карьере женщин коммерческого секса (ЖКС). Верхняя у них — наоборот — со старта карьеры и возраста: чем младше, тем больше платят и тем больше шансов попасть в “приличное” заведение и общество, то есть в валютный бордель.

На окружную и скоростную трассу приходят те, кому не нашлось места в салонах. А также те, кому за 40, и кто так и не смог “выпрыгнуть” из бизнеса, и все остальные.

Дорожные путаны — самый “бюджетный” вариант для потребителей. Удовольствие за раз колеблется в ценовом диапазоне 300 — 500  грн, что чуть меньше, чем два года назад, до начала войны, но больше, чем в преддверие Евро-2012, когда за аналогичную услугу “скоростные” (то есть дорожные) девушки просили по 250 грн. От суммы 30% забирает сутенер, остальное девушка оставляет себе.

При первом вопросе путаны называют сверхзавышенную цену на свои услуги — 1200 грн. Как правило клиент сбрасывает половину при первом же торге.

Порцию удовольствия предоставляют в авто, чаще всего на опушке леса, в лучшем случае — в дешевых хостелах по трассе. Но редко: дорожные проститутки боязливы и на квартиру (дачу/в лес) ехать отказываются, кроме тех случаев, когда клиент щедро доплачивает.

Для тех же, кто хочет пригласить девушку к себе домой, украинская секс-индустрия удовлетворяет спрос. Достаточно просто ввести в поисковик “шлюхи Украины”, и поиск предлагает целую галерею женщин на любой вкус — фото, телефон, навыки и сверхспособности.

“Каждый такой телефон, который вы находите в интернете стоит 20 000 грн (фиксированная годовая абонплата) — платят мусорам, чтобы те не приезжали по номеру, и девочка могла спокойно работать”, — рассказывает Илья Кива, бывший глава департамента по борьбе с наркопреступностью Национальной полиции.

Следующий сегмент — стрип-клубы или массажные салоны, где под видом попутных услуг (танец, массаж) женщины продают себя. В отличие от трассы и “частниц” по вызову клиент получает возможность “принюхаться” к товару, посмотреть, пощупать, прежде, чем заказать.

Проститутка в стрип-клубе стоит дороже — 1500-2500 грн. Если перевести в доллары, то это дешевле, чем два года назад и обусловлено девальвацией гривны. С 2010 по 2013 год стоимость за раз колебалась в пределах 200-300 долларов, сейчас же продают в том же диапазоне, но в гривнах.

Танцовщицы спят с клиентами практически во всех стрип-клубах, за редким исключением. Танец на пилоне в заведениях — это 10% от заработка стриптизерши. Еще 20% — прибыль от консумации. На языке танцовщиц это “развод” мужчин на еду и спиртное, которые клиент заказал в клубе под щебетание стриптизерши.

Примечательно, что во многих клубах пить во время консумации девушкам запрещено (им же работать ночь!), поэтому официанты вместо шампанского приносят им лимонад, либо же они сами, незаметно от клиента, сливают содержимое бокала в ведерко со льдом.

“Можно пригубливать, но не напиваться. Как потом танцевать и флиртовать с другими клиентами? За алкоголь штрафуют. Уловки отработаны. Беру бокал, иду в туалет, там сливаю, или прошу официанта заменить бокал другим содержимым”, — рассказывает танцовщица клуба “Рио”, что в центре Киева.

Еще одна статья заработка — приватный танец. В дорогих клубах за четырёхминутное выступление в закрытой комнате платят 500-700 гривен. В клубах попроще стоимость “привата” колеблется в пределах от 150 до 400 гривен. Любой заработок делится в пропорции 40:60. То есть 40% дохода идет стриптизерше, 60% — клубу. Так же делят чаевые и доход, полученный от консумации и от выезда девушки к клиенту. Секс с клиентом составляет 70% заработка стриптизерши.

При такой математике ежемесячный доход девушки составляет до 30-35 тысяч гривен. Оборот клиентов зависит даже не так от возраста и внешних качеств, как от харизмы и выносливости проститутки. Ограничения по возрасту — до 30 лет, но бывают исключения. За год у практикующей и “старательной” сотрудницы клуба, работающей 6 дней в неделю набирается до 300-350 клиентов.

При этом скрытые бордели являются удобной сетью распространения наркотиков, жалуется Илья Кива. “Все эти клубы  забиты амфетамином, он стимулирует рецепторы. Так девочки легче возбуждаются, под действием наркотика ей уже не нужно перебарывать себя. К тому же сон как рукой снимает. Все проститутки работают под наркотой, редко, кто не употребляет, еще и клиентам продают. Через время этот наркотик разваливает психику”, — рассказывает Кива.

Кофе идем пить

Я вернулся на трассу к Сирене на следующий день. С диктофоном, кофе и с надеждой дослушать историю ее судьбы до конца, но не нашел свою новую знакомую. До самого вечера она так и не появилась. Когда сгустились сумерки на трассу, но чуть поодаль начали выходит ее коллеги.

Другие, те самые, возле которых “паркуются иномарки”. Я подхожу к длинноволосой крашенной блондинке в коротких шортах чуть за тридцать

— Курите? — начинаю я диалог и угощаю девушку сигаретой, не сомневаясь, что она из курящих. Мне интересно узнать, как работает эта группа девушек, у которых бизнес выглядит не одиночным, как у Сирены, а групповым.

Блондинка соглашается и удивляется. Тут, на рабочем месте с ней редко пытаются завязать знакомство, сулящее диалог.

— Как вас сюда занесло? — ее успокаивает мой шутливый тон, она подкуривает и подмигивает мне через огонь зажигалки.

— Сюда? А… Проблемы. Большие, — говорит неуверенно.

Наши вместо турков и русских

Нужда и сложные жизненные ситуации — главные причины, толкающие молодых женщин на панель, утверждает врач-психолог при благотворительной организации “Всеукраинская ЛегаЛайф” Ольга Гришина. “Многие выходят на трассу не от хорошей жизни, а по необходимости: обеспечивать детей, братьев-сестер, больных родителей” — говорит Гришина. Сколько их, женщин коммерческого секса в Киеве и городах миллионниках, подсчета никто не ведет, но все как один утверждают — оборот женщин большой и по прибыльности торговля людьми — третий по величине бизнес в рейтинге после продажи оружия и наркотиков.

Большая часть женщин коммерческого секса, предлагающие услуги в городах миллионниках — приезжие из окрестных сел и небольших городов, в Киеве — иногородние.

По данным экспертов, за последние несколько лет изменился и портрет клиента. Причем касается это преимущественно клиентуры средних и вип-заведений.

“Раньше основными посетителями были русские и иностранцы, немцы, итальянцы, турки. Из-за конфликта между двумя странами русские ездить перестали, иностранцев стало совсем мало, в основном те, кто падок на экзотику, и не боится ехать в Украину. Турки теперь массово ездят в Одессу. Там своих путан много. Главный клиент клуба сейчас это украинец”, — говорит источник “Страны” в департаменте МВД по торговле людьми.

Причем, по его словам, в половине случаев среди клиентов — представители силовых структур, а также люди, так или иначе связанные с войной, контрабандой, нелегальным бизнесом (типа незаконной добычи янтаря или песка) и заработавшие на этом шальные деньги. Но много именно и сотрудников правоохранительных органов. “Е..ут, крышуют, деньги собирают, и информацию о ворах, преступниках и убийцах”, — шутит полицейский.

Количество женщин коммерческого секса за последние годы, по его наблюдению, также возросло. Обрушившиеся на страну бедствия — война, экономический кризис, толкают девушек на панель.

Секс на удачу

Короткое общение с блондинкой в шортах подтверждает эту тенденцию. Видно, что работает она тут не одна, а под пристальным вниманием сутенера. Чуть поодаль трассы припаркована машина, из которых две пары темных глаз наблюдают за моими действиями. Я вежливо, без резких движений, продолжаю диалог: что же привело ее сюда?

— Кредит взяла, на лечение ребёнку, вот и работаю…

— Большей кредит? Ребенок здоров?

— Да, ребёнка вылечила и кредит почти выплатила. (Говорит с улыбкой)

Образование среднее, училась на повара, уволилась, потому что платят мало и с задержками, а в доме нужны деньги.

— И давно вы так работаете?

— Нет,  недолго, пока только год, — последнее, что успевает сказать блондинка, прежде, чем нырнуть в белый Шевроле: сперва головой, для уточнения прайса, а после и целиком.

По словам нашего источника в МВД, год — тестовое и критический отрезок времени для женщины. Если она не спрыгивает с этого бизнеса, то втягивается в него всерьёз и надолго — работа входит в привычку, меняя первоначальную мотивацию.

“Если поначалу женщины выходят из-за острой нужны и критической жизненной ситуации, то спустя год, они уже подсаживаются на работу: быстрые деньги, не требующих особых навыков и усилий, кроме ухода за собой. Она отдает половину из заработанного на шмотки, и салоны красоты”, — говорит наш источник.

Спустя 20 минут из-за угла выходит сменщица блондинки — вся по дресс-коду здешних мест: короткие шорты, поверх белой футболки — кожаный пиджак. Довольная, после клиента, жует жвачку.

Образование среднее — повар-кондитер, работа не из-за нужды, а потому что “работа — нормальная”.

— Сколько час?

— 1200, минет — 300.

Разговор прерывает очередной клиент. Он, сторговавшись за 900 грн, увозит девушку куда-подальше.

На утро следующего дня возвращаюсь на остановку в поисках “Сирены”, и нахожу.

В 10.30 она на посту.

— Я — темная, меня днем лучше видно, — шутит она.

В том же платье, в том же настроении. Еще ни одного клиента, а первому, за почин, судьба сулит удачу. Одна из шумных подруг то ли в шутку, то ли всерьез в прошлый раз сообщила, что секс с Сиреной несет удачу. Мол, двое клиентов даже стали стали депутатами местных советов. Она по телевизору видела.

— Опять ты, — Сирена вроде как и не удивлена.

— Почему вы стоите отдельно от всех остальных девочек, они около заправки, а вы — в стороне?

— Люблю сама стоять. Они там, я тут.

— Если не секрет, сколько вы зарабатываете в месяц?

Сирена не сразу уловила вопрос. Она мыслит категорией заработка одного дня: вышла на работу — есть деньги. Не вышла — денег нет, а бухгалтерия — дело людей скучных. А выходные — по настроению.

— Сколько вы берете за раз?

— 300 грн.

— Сколько клиентов в день?

— Два-три.

Я мысленно прикинул: при хорошем спросе и при условии, что работает она с двумя выходными в неделю, Сирена получает в лучшем случае 12 тыс. грн в месяц. Мимо нас проезжает патруль полиции. Правое окно приоткрыто, двое полицейских испытующе смотрят на нас, но не останавливаются. По закону — предельное наказание для проституток — штраф, и другой управы на них нет.

Скрытая агентура

Несовершенное законодательство, не позволяющее притянуть проституток к ответственности не главная причина, почему этот бизнес процветает практически в открытую.

— Я бы хотел, чтобы вы посмотрели на эту проблему немного шире, нежели вы все журналисты на нее смотрите, — рассказывает сотрудник департамента по борьбе с торговлей людьми при МВД. — Вы не будете отрицать, что все в этой стране еб..ся? Это делают преступники, воры, воры в законе, наркоманы и прочие злодеи. Все они пользуются услугами шлюх, а мы пользуемся информацией, которую поставляют нам шлюхи. То есть проститутки помогают ловить нам более серьезных преступников, чем они. А мы их патронируем. 

Иными словами, проститутки — это скрытая агентура для представителей правоохранительных органов, которые за патронат со стороны силовиков готовы поставлять любую информацию, интересующую заказчиков. Речь не только о личных контактных данных, а о привычках и слабостях своих клиентов.

“Я бы не хотел, чтобы вы называли это — коррупция, как пишут все журналисты. Это вынужденная необходимость сотрудничать с нами. Именно по этой причине появляются “салоны”, которые якобы по слухам патронируются СБУ, МВД или Генпрокуратурой. Это не патронат, это сеть ловушек. Есть “салоны” СБУ, МВД и прокуратуры, куда часто наведываются и патроны”, — говорит источник “Страны” в правоохранительных органах.

Однажды одна из таких агентов “слила” сотрудником правоохранительных органов совладельца одного из крупных бизнес-центров. Секс с ней и несовершеннолетней подружкой сняли на скрытую камеру, на бизнесмена завели дело, показали видео, намекнув, какими репутационными потерями это может ему обернутся.

“Ему позвонили и предложили увидеться. Он сказал “Я-Бог. Ты кто такой, чего ты мне звонишь?” и бросил трубку. Ему еще раз перезвонили и сказали: “Ютюб рулит”. Через день закрыли вопрос за деньги”, — рассказывает источник в МВД.

По его словам, правоохранители имеют отношение и к крышеванию проституток во многих ночных клубах Киева. “Исключение составляют некоторые крупные клубы, которые принадлежат влиятельным депутатам от партии власти. Они сами крышуют девушек, для них это крупная статья дохода”, — говорит источник.

Песня Сирены

Сирена вне системы. Она похожа на одиночную птицу, поэтому стоит в сторонке и работает по утрам, в светлое время суток, чтобы не выгнали или не избили конкуренты.

— У ваших коллег, сменщиц, которые работают с иномарками, есть сутенер, он контролирует и охраняет. А у вас есть?

— Я не плачу вообще никому. Мне разрешил начальник райотдела милиции. Меня просто знают очень давно. Еще и полиции раньше не было.

— А сейчас что — штрафуют?

— Нет, иногда останавливаются. “Привет-привет” и все. Стою себе.

— А где ваша семья?

— Я внучка барона. Цыганка наполовину. Дед умер, и папа умер, и мама умерла, пила водку. Машина сбила. Папа тоже потому же умер. Папа не был цыганом. Мама была. Давай я про дядю своего расскажу. Игорь зовут. Ненавижу его, он плохой. Плохой для меня. Хочу чтоб все знали, как он плохо с племянницей поступил. Он бандитам продал мой дом. И деньги все себе забрал. Себе и дочке купил дом, а меня выгнал.

— У вас есть дети?

— Двое, одного соцслужбы забрали. Второй — младший, со мной. Он инвалид.

— А что со старшим?

— Соцслужбы написали всякое дерьмо, что я пью и курю. А на самом деле я не я пью и не курю, балуюсь только, иногда. Сказали, подпиши здесь, а я то читать не умею, подписала какие то бумаги — обдурили. Я приезжала его посещать, привозила игрушки, а потом мне сказали, что они уехали отдыхать. Не знаю, куда его забрали.

— Муж-парень есть?

— Был муж, умер, от водки умер.

— Кто сейчас с ребенком сидит?

— Няня. Плачу ей 50 гривен в день. Она есть и живет у нас, поэтому ей хватает.

— Вы пробовали себя в чем-то другом?

— Я безграмотная, не возьмут.

— Вы мечтаете о чем-то?

— Хочу себе дом красивый, и чтобы все было хорошо. Больше ни о чем не мечтаю.

— А тут стоишь потому, что больше ничего не умеешь?

— Да, больше ничего. Зато не ворую, только так и работаю,  торгую своим телом. Хотела бы с дядей расправиться. Мне один экстрасенс нагадал, что я два года буду стоять на трассе, а потом меня мужчина заберет.

— И давно вы так стоите?

— С 13 лет стою. Или с 15, не помню уже. Но не хочу уже, чтобы меня забрали.

— Ну не стоять же тут вечно? Есть у вас планы на будущее?

— Хочешь-не хочешь — надо. Я ж не пойду грабить человека? У  меня сестра есть, ее удочерили люди, плохие люди, поменяли номер телефона и эта тетька, она позабирала с интерната детей, получила за них деньги и заставляет их работать на поле. Фермеры они. Она поменяла номер телефона и их никак не найти. Под Кривым Рогом они живут. Рассказывали, что заставляют их стирать, по голове били.

На третий день Сирена вышла на работу в том же платье. И с тем же репертуаром песен, готовая в любую минуту сыграть в игру — от и до “Угадай мелодию”. И рассказать детали своей истории, в части которых она уже начала путаться.

— Что должно произойти, чтобы ты ушла с панели?

— Хочу дом купить и детей туда забрать. У меня есть сожитель, он знает, что я работаю, он меня не заставляет, я хожу работать. Он работает на мойке, я работаю здесь. Он мне говорит, что мне не нужно работать, а я сама по своей воле хожу. У меня был первый муж, он меня бил, а этот не бьет.

— У вас есть друзья?

— Я их ненавижу. Когда подружка, отбивает твоего мужика, я ее ненавижу.Может я не понимаю, что такое друзья. А еще мне инопланетяне снились. Огромная тарелка, а в ней — инопланетянин, сам маленький, глаза черные, — Люба прикладывает ладони к лицу веером, демонстрируя какие у инопланетного гостя были большие глаза, — и всех уничтожала эта тарелка. А потом он ко мне подошел, посмотрел и пошел обратно в тарелку, не тронул меня. Во мне живет человек, в душе, плохой.

— Что за человек?

— Я не знаю как его назвать, дьявол или нет, но он живет во мне, и заставляет меня вещи плохие делать. Я его уничтожу. Я перерожусь.

— Какие качества ты больше всего ценишь в мужчине?

— В сексе?

— Нет, черты характера.

— Не знаю, ничего не ценю.

— А в женщинах?

— Нет, я же не лесбиянка.

— Да нет же, качества характера, какой должна быть женщина.

— Про себя как бы сказать? Вот я умная, но не совсем.

— Это как?

— Ну я ничего не делала хорошего для своих близких. Хватит говорить, давай я лучше еще раз спою. А ты видео запиши. Покажешь кому, может меня в программу возьмут, и жизнь моя изменится.

И поет…

Светлана КРЮКОВА, Кирилл МАЛЫШЕВ

Страна.ua