Когда вам говорят, что жизнь не похожа на кино — не верьте. Она вполне напоминает сериал. Просто раньше мы жили в “Санта-Барбаре”, а теперь все больше в “Игре престолов”. Двадцать три года украинская реальность напоминала сценарий бразильского “мыла”. Когда каждый вечер включаешь новости, смотришь на экран, а на экране все те же Кэпвеллы.

События меняются медленно, декорации одни и те же, вместо действия — разговоры. Это было время, когда можно было один раз в пару недель нырять в ленту новостей и не запутаться в именах и событиях. Собственно, весь темп жизни был под стать бесконечному латиноамериканскому сериалу — можно было пропустить пару десятков серий и от этого ты ничего не терял. Более того — ту же “Санта-Барбару” у нас начали показывать с 217-й серии, а закончили на 2040-й. Это при том, что всего было снято 2137 эпизодов. И что — кто-то заметил сюжетные “дыры”?

А теперь мы живем в новой реальности. Которая куда больше напоминает “Игры престолов”. В этой реальности гибнут люди. В этой реальности властвует интрига. Мы привыкаем к мысли, что жизнь — нелинейна, что судьба не оперирует категорией “справедливость”, что подлецы способны на ситуативное добро, а герои — на не менее ситуативное зло.

Эта информационная реальность не позволяет расслабиться. Достаточно пропустить половину сезона, чтобы потом в изумлении пытаться понять — кто все эти люди и куда делись прежние. Выпадение из повестки на неделю чревато тем, что тебе придется узнавать содержание пропущенных серий. Бежать со всех ног, только чтобы оставаться на месте — так, кажется, было у Кэрролла?

Более того — сценарные повороты новой реальности не уложить в несколько строчек. Описание любого персонажа не укладывается в односложное предложение — понадобятся причастные и деепричастные обороты.

Кем был для любого из нас Игорь Коломойский два года назад? И как воспринимался в середине 2014-го? И как Украина относится к нему сегодня? И где во всех этих зигзагах хоть какая-то преемственность?

Мы перестали жить в ситуации линейных сценариев — тех самых, в которых монополия на добро и зло раз и навсегда закреплены за конкретными персонажами. Только наивный может надеяться на то, что живет в мире “Властелина колец” — в котором нет полутонов и оттенков, а победа неизбежна, как рассвет.

Но реальность как раз состоит в том, что мы живем в мире, в котором правят не идеалы, а интересы.

За нашим окном царствует эпоха не Средиземья, но Вестероса. Тут нет уродливых орков и прекрасных эльфов — зато есть мотивы, логика и рацио. Нравственный шаблон во многом зависит от экономической основы — освобождение раба без коренной ломки модели существования приведет к тому, что раб снова захочет стать рабом.

Политические биографии меняются с каждым сезоном, а точки в сценарии нет и не может быть. Поэтому привыкайте к тому, что кинематографического хэппи-энда — со скачущими в закат всадниками на фоне титров — не будет. Потому что у жизни не бывает точки.

Это та самая реальность, в которой никто изначально ни на что не обречен — ни на проигрыш, ни на поражение. Причем, вне зависимости от того, насколько соотносится с этикой его жизненная позиция. Те, кто сомневается — вспомните Старков из пресловутого мира Джорджа Мартина.

Выигрывает не тот, кого можно абстрактно назвать хорошим — побеждают лишь те, кто сумел подчинить эмоции — воле. Те, кто понял, что жизнь — это не про спринтеров, а про стайеров. Те, кто лучше организован, кто умеет распределять приоритеты и не предпочитает площадные лозунги — реальному делу.

Наш мир — это шахматы. Здесь иногда жертвуют фигурами, совершают рокировки, а побеждают те, у кого есть мозги и дипломатия.

Забудьте про пророчества, сулящие непременную победу — они в равной степени есть в арсенале любой воюющей стороны. На каждую притчу о победе добра вопреки обстоятельствам приходится сотня историй о неудаче добра, которое рассчитывало только на случайности и слепую веру.

Пришла пора избавляться от инфантилизма. Драконы не обязательно проигрывают, а Ланселоты вовсе не обречены победить. Никто ни от чего не застрахован и никто ни к чему не приговорен. То, что напишет об Украине Википедия через тридцать лет — зависит только от нас самих. Равно как и то — будет ли вообще Википедия что-то о нас писать.

Павел КАЗАРИН