Любимое занятие рабочего «Запорожстали» Дмитрия Баландина — мастерить «роботов» из… фанеры. Их у него уже двое.  Вначале появился двухметровый гигант — Сайлон. А теперь у него уже есть и «подруга» — Амазонка, изящная красавица модельной внешности и чуть большего, чем модельный, роста — 187 сантиметров.

Строго говоря, никакие они не роботы — скорее, скульптуры или даже куклы выше человеческого роста, у которых все человеческие движения могут повторяться, надо им только помочь. Руки, ноги, туловище, голова, шея — все вращается и поворачивается. Могут «мостик» сделать, могут на стул присесть, руки вскинуть в приветствии или пальцы сжать в кулаки. Сайлон — тот даже на колено может перед дамой припасть.

Роботами эти куклы-гиганты могут стать — но только в том случае, если начинить их всякими моторчиками, электроникой и источниками питания. Сделать это — не проблема, говорит Дмитрий Баландин. Проблема в том, что будет такое удовольствие стоить очень дорого. А вообще, друзья Дмитрия уже готовы для его «роботов» и программное обеспечение сделать и все остальное, что с электроникой и компьютерной техникой связано. Но он пока их этим не обременяет и не озадачивает.

Практически все выходные и свободные от заводских смен часы отдыха Дмитрий посвящает любимому занятию — пилит, строгает, шлифует, прилаживает, подгоняет, переделывает. Основной строительный материал — фанера, «четверка» и «десятка», это ее толщина в миллиметрах. Еще нужны некоторые металлические детали — шпильки и болты всякие. Из них для кукол делаются «суставы» — чтобы они могли руками, ногами и пальцами шевелить. Так «под фанеру» и тихую музыку проходят часы счастливейшего уединения мастера. Для него это настоящий отдых.

Работает Дмитрий Баландин крановым машинистом в мартеновском цехе «Запорожстали». Работа нелегкая и жаркая — загружать сырьем мартеновские печи. С чем ее можно сравнить? С работой водителя-дальнобойщика, сказал Дмитрий. Всю смену ты и «за рулем», и в повышенном внимании.

А фанера под музыку (не путать с музыкой «под фанеру») очень хорошо успокаивает. Материал податливый, деревом пахнет — березой. Надо только в комнате палас свернуть, чтобы опилки на линолеум сыпались. Потом он их, конечно, подметет и пол вымоет, чтобы нигде ни пылинки. Жена, опять же, будет довольна — чуть ли не каждый день в квартире влажная уборка. А вообще, она увлечение мужа очень поддерживает и его к дальнейшему творчеству поощряет.

Не знаю, насколько можно «отдыхать» за таким занятием, но терпение тут, как я понял, надо иметь адское. Или ангельское. Первую свою модель, рассказывал Дмитрий, он сделал за полгода. Я еще удивился — не так и долго. Но он уточнил — это если все выходные и часы после работы, отданные этому творчеству, сложить, то чистого времени получится полгода.

А сколько же терпения надо! Сайлон состоит из 500 деталек — каждую надо было выпилить, отшлифовать и, главное, подогнать к общей конструкции. Дмитрию это удалось. А уже следующую модель, Амазонку, он сделал из 1000 деталей — женщина ведь! Тут более тонкая работа нужна — больше деталей, больше изящества. Получилось!

Теперь для завершения создания «семейки» нужен отпрыск Сайлона и Амазонки — над его созданием мастер уже работает, мальчонка будет ростом где-то метр двадцать.

— А какие ваши творческие планы? — излюбленный вопрос мэтрам начинающих журналистов. И я от него не удержался — это же интересно!

Планов — громадьё. Время бы на все это только найти. Дальше последует коллекция фауны. Например, лошадь — конь! — в натуральную величину. Или удав — шестигранником его мощное извивающееся тело мастеру видится. А потом пойдут насекомые — например, увеличенный гигантский паук. Или стрекоза, присевшая отдохнуть. Метровых размеров будут эти экземпляры из раздела энтомологии.

— Дмитрий, ваше творчество уникально. Но художник должен продавать свои творения. Есть ли на них спрос?

— Есть интерес — спрашивают. Но спросом — в смысле, чтобы купили — пока этот интерес не заканчивался.

— А вы знаете, в Васильевке в «Замке Попова» бывший директор этой усадьбы-музея показывал мне как-то макет замка в его первозданном виде. Он тоже сделал его из фанеры, бумаги, дерева — очень красиво! Так вот этот макет американцы хотели купить у него за пять или семь тысяч долларов. Но директор отказался его продать — пусть стоит в музее. Это я к тому, что ваше творчество, может, и на любителя — но стоит оно во всяком случае недёшево. Имейте это в виду.

— Да буду иметь! Но уже сейчас, еще не было покупателей, и Сайлона, и Амазонку мне жалко будет продавать — это же мои выстраданные шедевры. В крайнем случае, если объявятся покупатели, я им могу сделать точно таких же, копии. Им без разницы — а для меня эти, первые, уже как родные. Вспомнить только эпизод, когда Сайлон, стоявший у нас в прихожей, грохнулся на пол среди ночи. Дерево, фанера — дышит, вбирая в себя влагу, или, наоборот, подсыхая. Вот гайки в «суставах» Сайлона и ослабли — и он упал. После того ночного переполоха я до утра работал с Сайлоном — «закручивал гайки»!

— Дмитрий, вы так азартно рассказывали мне о своем увлечении, что я подумал — а не лишней ли обузой для вас является основная работа, на «Запорожстали»? Бросить всё — и… здравствуй, свобода творчества!

— Нет, ну я же не на столько «сумасшедший художник», витающий в облаках. Я работал крановым машинистом на алюминиевом комбинате, пока его не закрыли. И в 2011 году пришел на «Запорожсталь» в мартеновский цех. Тут почувствовал — и стабильность, и уверенность, и то, что работа есть и она достойно оплачивается.

Мое увлечение — это, конечно, как говорят, одна, но пламенная страсть. Но я и в небесах не витаю. Сейчас мне 40, уже есть 11 лет «горячего стажа» — это значит, что в 50 могу уйти на пенсию. Может, тогда и разверну еще более бурную деятельность — как вы сказали? — механика, скульптора или ювелира-умельца Карла Фаберже? В общем, еще десятилетка — у меня впереди. На «Запорожстали», в мартеновском. И дома — под музыку и под фанеру.

Дмитрий ШИЛИН, фото автора

Запорожье