«Сегодня запорожцы оказались абсолютно беззащитными в плане их здоровья. Выбросы заводов проверять нельзя. То, что выливается, проверять нельзя…». «Конкретная труба дымит в конкретном месте, и дышат ее выбросами конкретные люди. А получает госбюджет, Киев. Спрашивается – где логика?». Об особом экологическом статусе Запорожья и области. Такова была повестка дня «круглого стола», который состоялся в Запорожье в конце декабря прошлого года. Организатором этого важного для запорожцев мероприятия была инициативная группа, состоящая из представителей различных общественных организаций. О чем там шел разговор рассказывают члены этой группы – кандидат технических наук, профессор Запорожского приватного университета Игорь Ерохов и народный депутат Верховной Рады Украины второго и пятого созывов Сергей Кузьменко.

 Игорь Ерохов: «Парадокс! Согласно официальному списку загрязненных городов Украины, Ялта загрязнена больше, чем Запорожье».

Справа — Игорь Ерохов

— Игорь Васильевич, сегодня в стране проблем, хоть отбавляй. А средств для их решения, как говорится, кот наплакал. Может, с экологией можно было и подождать? Короче, чем вы руководствовались при выборе повестки дня «круглого стола»?

-Экология – очень больной вопрос для запорожцев. Последние информационные опросы общественного мнения показывают, что около 75 процентов опрошенных в число первоочередных задач ставят вопрос экологии. И мы решили, что откладывать эту работу под предлогом, что нет денег, бюджет плохой и т.д. – нельзя. Ибо это приведет к тому, что мы эту ситуацию упустим, не сумеем контролировать.

-В инициативную группу, говорите вы, вошли представители различных общественных организаций. Кто конкретно, например?

 -Туда вошла депутат горсовета, руководитель общественной организации больных онкологическими заболеваниями Зинаида Николаевна Гальчинская, депутат горсовета Иван Александрович Костенко, который является членом общественной организации по охране окружающей среды, народный депутат Верховной Рады двух созывов Сергей Леонидович Кузьменко, я и ряд других товарищей. Вот мы с Сергеем Леонидовичем полистали законы, посмотрели некоторые из них, которые касаются Министерства экологии и смежных с ним министерств. И пришли к выводу, что по этим документам работать просто нельзя. Потому что они составлялись неизвестно кем, без учета других законов, а может быть, и без учета технологий тех работ.

-Что имеется в виду?

 -Ну, например, водоохранная зона Днепра, которая равняется 100 метрам от уреза воды. Скажите, пожалуйста, это требование закона соблюдается? Там никто не строится? Строится! Это не секрет. А там никакого строительства не должно быть. Это водоохранная зона. Но попытки захватить какие-то куски возле Днепра были и есть. А может ли какая-нибудь общественная организация этому противостоять? Я думаю – нет. Поэтому необходимо изменить закон.

-Да, вы правы, с этим надо что-то делать…

— И вот так, просматривая разные ситуации, разные мероприятия по охране окружающей среды, мы пришли к выводу, что почти в каждом законе, который касается этого, необходимо изменять немного нормы. Вот, скажем, есть такой налог на загрязнение окружающей среды. Таких предприятий в Запорожье много. Кстати, немало их и в области. Но коэффициент отчисления в местный бюджет от этого налога составляет всего 25 процентов. Нет в этом никакой логики. Окружающая среда загрязняется у нас, почему же непонятно кому мы отдаем 75 процентов?

Или вот такой факт. В Украине есть официальный список городов по степени их загрязненности. Но непонятно какие коэффициенты, какие критерии здесь берутся. Потому что по этому списку выходит, что Ялта загрязнена больше, чем Запорожье. Парадокс!

— Наверное, кто-то подшутил, составляя этот список, а высокий начальник, не прочитав его внимательно, подмахнул. Такое у нас бывает.

-Да, здесь необходимо приложить усилия для того, чтобы были подработаны нормы законодательства. Там вот таких нестыковок, которые произошли не по злому умыслу кого–то, а потому что эти нормы разрабатывались в разные времена, разными людьми. И никто не занимался их кодофикацией. То есть, приведением к единой системе, взаимоувязке норм и т.д.

Поэтому, исходя из того, во-первых, что беспокойство по поводу загрязнения окружающей среды у нас на слуху, мы знаем, сколько тонн пыли на каждого запорожца высыпается каждый день, сколько агрессивных газов горожане вдыхают, мы и решили разработать с этой инициативной группой, которую создали на «круглом столе», предложения, которые бы соответствовали нынешним экологическим реалиям.

— И даже заявили об этом запорожцам с телеэкрана…

— Да, да. Члены инициативной группы на «круглом столе» освещали все грани этой темы. У меня был вопрос регистрации загрязнения. То есть, техническая сторона дела – как их регистрировать, как их обобщать. Это очень и очень сложный вопрос. Создавая удобный для себя мир, мы разрушаем природу, частью которой являемся сами. Это не мои слова, это выводы ученых, к числу которых относится и первый президент академии наук Украины Владимир Иванович Вернадский.

— То есть, к этому делу надо подходить научно?

— Да, именно по-научному. Вот, скажем, еще Сталин в свое время создал специальную археологическую экспедицию, которой было дано задание: при археологических раскопках в Средней Азии суметь раскрыть секрет – как древние орошали эту землю. Он считал, что эта пустыня, бывшая когда-то плодородным регионом, — результат деятельности человека. До сих пор существует эта археологическая экспедиция. И они каждый год копают в Средней Азии. И они, если бы кто заинтересовался, могли бы ответить: почему нормальная когда-то земля стала пустыней.

— Но это никого уже сегодня не интересует…

— Ошибаетесь. Власти Узбекистана очень интересуются этим.

— Вернемся к экологическим проблемам Запорожья. С радиацией у нас все в порядке? Вопрос для горожан не безразличный.

— Если мы хотим измерить радиационный фон на территории города, то он будет не одинаков. На Хортице он будет выше, потому что Хортица сложена из ранних гранитов. А ранние граниты были первой рудой для добычи урана. То есть, в разных точках областного центра радиационный фон несколько отличается, хотя в целом он в пределах нормы.

— Но запорожцы этого не видят и не знают и потому, когда на Запорожской атомной случаются аварийные ситуации, в городе появляются пугающие слухи. Может, это как-то надо показывать горожанам постоянно, чтобы не пугать народ?

— После Чернобыля, когда у людей было обостренное чувство восприятия информации о радиационном фоне, в Запорожье, на универмаге «Украина», был монитор, на котором отражалось состояние радиации на атомной станции. Потом он исчез. И никто не знает, что в городе нашем есть и сегодня такой указатель радиации на атомной станции. Находится он на офисе Запорожской атомной станции, который расположен недалеко от автовокзала. Там есть «бегущая строка», которая и показывает уровень радиации.

-Ну, вот. А мы каждый раз ждем, когда нам об этом сообщат СМИ. Вот недавно совсем запорожцы были встревожены слухами об аварии на Запорожской атомной. И даже после появления в СМИ разъяснений по этому поводу, сомнения в их объективности у людей остаются.

 -На Запорожской атомной не было аварии, там было аварийное отключение. А это разные вещи. Теперь о загрязнении воздуха. Тут необходимо знать «розу ветров». Направление ветра меняется, и поэтому необходимо должным образом распределить датчики. И обязательно иметь автоматический контроль над этим. То, что мы сегодня называем мониторингом. То есть, знать, где, в какой части города воздух наиболее загрязнен и как это обойти.

— Питьевая вода в Запорожье вроде бы нормальная. Но, наверное, этот вопрос тоже нуждается в общественном контроле?

-Насколько я знаю, городская эпидемиологическая станция систематически, по определенному графику берет пробы воды из Днепра, делает разные анализы. Но вы хоть где-нибудь видели результаты этих анализов? Я уверен, что это делалось нормально, еще по советской методике. И если бы этим заинтересоваться, то, может, их нам и покажут.

-А надо ли нам это знать во всех подробностях?

 — О!!! Вы подходите к тому вопросу, который обойти нельзя. Действительно, надо ли горожанам знать всю кухню проверки качества воды и ее состава? Я не уверен в этом. По этому поводу я на «круглом столе» высказался примерно так. Я сказал собравшимся там, в основном пожилым людям: у каждого из вас, говорю, имеются тонометры для измерения давления. И вот вы беспокоитесь, часто меряете давление. А что, от этого у вас улучшилось давление? Нет. А есть люди (и их большинство), которые увидев на тонометре свое повышенное давление, начинают нервничать, у них еще больше повышается от этого давление. Чисто эмоционально повышается давление. Это надо ему? Думаю, нет.

— Все свои наработки по вопросам экологии инициативная группа, членом которой являетесь и вы, передаст в Верховную Раду?

— Совершенно верно. Мы хотим, чтобы в законодательстве было – кто обобщает, по какой методике и каким образом информируется население. Это очень важно.

— Причем нормы этого законодательства должны, как можно скорее, начать действовать на местах.

— Совершенно верно. У нас есть отдел экологии в горисполкоме? Есть. У нас есть экологические общественные организации? Да. У нас есть санэпидстанция. То есть, у нас есть масса организаций, которые обладают определенными данными. Это существенный момент. Но право это должно быть регламентировано, и оно должно быть разработано не одним коллективом, а законодательно утверждено Верховной Радой. И чтобы это не вызывало паники среди населения и в то же время было четко в нем зафиксировано, когда предупреждать общество о неприятных ситуациях. Вот, собственно говоря, это и было мое выступление. А по законодательству выступал Сергей Леонидович Кузьменко.

 Сергей Кузьменко: «Без правового обеспечения все разговоры о местном самоуправлении ничего не значат».

— Оповещать население о всевозможных экологических ситуациях необходимо обязательно. Во-первых, когда гражданам говорят, это уже хорошо. Потому что они видят, что власть заботится о них, она не пытается их обмануть. А если еще независимые экологические общественные организации проверят эту информацию, подтвердят, что это правда, тогда уже в сознании людей создается стереотип – государство говорит правду.

Слева — Сергей Кузьменко

-Но пока мы ничего толком не знаем об экологической ситуации в городе и области, так сказать, блуждаем в этих вопросах в потемках.

 — Ну, на отдельных каналах показывают даже радиационный фон. Как правило, только по Запорожью. А ведь есть и Васильевка, и Энергодар, и т.д. Какое-то минимальное оповещение есть. Например, объявляют штормовые предупреждения. Это с экологией прямо не связано, но тем не менее. Если это сообщение связано с северо-восточным направлением ветра, то понятно, что для Запорожья это экологическое предупреждение. Но это опять-таки понятно тому, кто понимает. Просто бабушке это непонятно.

— То есть, нужны детальные разработки по этим вопросам…

-Да, это серьезная научно-техническая и психологическая проблема. Люди должны получать ту информацию, в которой они нуждаются. Им избыточная информация не нужна и недостаточная информация не нужна. Надо, чтобы человек знал столько, сколько ему нужно.

— Какие еще вопросы, касающиеся экологии, поднимались на «круглом столе»?

— Очень серьезный разговор шел о том, что сегодня граждане оказались абсолютно беззащитными в плане их здоровья. Что значит беззащитные? Дело в том, что Кабмин запретил все проверки (любые) предпринимателей, субъектов предпринимательской деятельности. Все проверки. Ну, казалось бы благое дело. Но, видно, не зря говорят: благими намерениями дорога в ад вымощена. Да, с одной стороны это неплохо, предприниматели, наконец, освободятся от поборов чиновников. Но беда в том, что вместе с этим запретили проверки экологические. То есть, выбросы проверять нельзя. То, что выливается, проверять нельзя. Природоохранная прокуратура, пока она еще была жива, оказалась со связанными за спиной руками и с завязанными глазами.

-А она есть еще эта прокуратура?

 — Уже нет. Но когда издавалось это постановление, она еще была. Запретили медикам проверять, эпидемиологам. И получается, что на предприятие вообще нельзя зайти экологам, посмотреть: а что в воздух выбрасывается, произвести замеры.

— Сергей Леонидович, возможно, все это уже в бюджете учтено, мы же не видели бюджет.

 -Дело в том, что вопрос проверок, это не вопрос Верховной Рады. Это было принято решением правительства. Это постановление Кабмина, и Кабмин вправе его отменить. Вправе отменить его и Президент. Но не только это беспокоит людей. Очень важно также, чтобы проблемы в законодательстве решались комплексно. Почему – понятно: без правового обеспечения все разговоры о местном самоуправлении теряют смысл.

— То есть, правительственный вариант проекта децентрализации необходимо подкорректировать…

 -Его надо существенно менять. Если мы говорим о реальной децентрализации, надо понимать, что есть две основных проблемы. Первая проблема лежит в области конституционного права. Например, конституция утверждает, что Украина унитарное государство, хотя там же написано, что есть республика Крым, которая имеет свою конституцию. Конституция четко утверждает, что исполнительную власть на местах назначает Президент и т.д. В перспективе это придется менять. Для этого нужно время. А есть вопросы, которые можно решить безотлагательно. Это так называемая финансовая децентрализация. Для этого не требуются конституционное большинство – 300 голосов. Для этого достаточно изменить бюджетный кодекс и некоторые другие законы. То есть, это решается проще, простым большинством – 226 голосов. Президент подписал и уже на следующий день процесс децентрализации фактически пошел.

— Вы новый бюджет государства еще не изучали?

 — Дело в том, что мне очень сложно его изучать, его у меня нет под руками. Я смотрел по телевизору, там столько напринимали с голоса. Как я могу изучать то, что человек сказал.

— То есть, пока вы не можете сказать, насколько учтены в новом бюджете экологические проблемы регионов?

— Насколько я слышал, и как я понял, частично эти проблемы учтены. Опять–таки я говорю со слов, потому что текста у меня нет. Сказали, что акцизный сбор с продажи подакцизных товаров остается на местах. Сказали, что 80 процентов экологического налога остается тоже на местах. Это очень приятно. Но вместе с тем отдается очень много тех социальных расходов, что обеспечивала власть из госбюджета.

-Это хорошо или плохо?

 -Это было бы хорошо, если бы переданные расходы равнялись бы переданным доходам. А если расходов передали больше, чем доходов, то хорошего в этом ничего нет. А я подозреваю, что это так и есть.

— Если действительно 80 процентов экологического налога останется в Запорожье, то городской бюджет, по-моему, получит неплохое подкрепление…

 — Еще бы! По итогам прошлого года только «Запорожсталь» должна заплатить примерно 67 миллионов гривен этого налога. Если 80 процентов этих денег останется у нас, то 50 с лишним миллионов гривен останется в городском бюджете, которые можно будет использовать на берегоукрепление, на другие экологические программы.

-Допустим, с экологическим налогом дело разрешится в пользу регионов. Тем более, что вопрос этот, как говорите вы, вроде бы уже решен. Значит, Киев слышит регионы…

 -Это же хорошо, я не спорю. Правда, надо бы слышать и дальше. Потому что мы все время говорим об этом налоге и забываем о таком важном источнике доходов, который абсолютно привязан к конкретной территории, а не ко всему государству, — об рентных платежах. Например, добыча железной руды. Ты должен платить определенную ренту. Нефть, газ, гранитный карьер – там тоже. И все эти рентные платежи идут в госбюджет. Вот как конкретная труба дымит в конкретном месте, и дышат ее выбросами конкретные люди. А получает госбюджет. Спрашивается – где логика? Нет логики. А что в Киев попало – то пропало.

-А может, этот вопрос тоже решен Киевом в пользу регионов?

 — Нет, рентные платежи остались за государством.

— А атомная – это тоже рентные платежи?

 — Нет, это не рентные, это экологические сборы они платят. И еще одна проблема, о которой мы тоже говорили, которая, как мне представляется, имеет право на существование и  которую надо обсуждать. Электроэнергия – это товар. И, скажем, сахар – это тоже товар. В Виннице сахар дешевле, чем в Запорожье? Конечно, дешевле – они производят сахар, и никто не возражает против того, что есть разница в цене в Виннице и в Запорожье. А электроэнергию житель Винницы получает по той же цене, что и житель Запорожья. Хотя они ее не производят, только потребляют. Производим ее мы – 40 процентов энергорынка Украины – это Запорожье. Почему так? Ну, если рынок, то давайте пусть будет рынок.

— А вот еще вопрос, связанный с атомной энергией. Я слышал, что в Европе, в частности, в Германии, жители, проживающие на прилегающей к атомной станции территории, пользуются определенными государственными льготами. Вроде бы и у нас существует такое положение. Даже называют территорию – 50-ти километровая зона может рассчитывать на льготы. Что скажете?

— Да, этот вопрос должен подниматься. Для этого круга людей можно требовать определить дополнительные экологические условия для граждан, проживающих на определенном расстоянии от атомных станций. Наверное, тут должно зависеть от расстояния от этой станции. Наверное, тут должно зависеть еще и от количества блоков. Два блока или шесть как на Запорожской АЭС. Разница есть. Но я бы говорил о регионе, а не о кусочке региона. Например, от Запорожья до атомной станции 80 километров. И при благоприятной «розе ветров» нас накроет примерно через час после взрыва. Поэтому я считаю, что вопрос об определенных преференциях для жителей регионов, которые производят электроэнергию, имеет право быть. Особенно, если электроэнергия производится таким опасным способом, как атомная энергия.

— Экологическая среда Запорожья негативно влияет на здоровье людей. Это не секрет. На «круглом столе» касались этой проблемы?

— Да, медицинский вопрос тоже обговаривался. Об этом говорила Зинаида Николаевна Гальчинская. Кроме того, что она является депутатом горсовета, она еще и возглавляет общественную организацию. Она объединила женщин, которые болели раком груди. Заболевание очень распространенное и опасное, если вовремя не принимать меры. Она сама переболела этим. И в силу того, что она неравнодушный человек, она начала глубже заниматься этой проблемой.

-И последний вопрос: каков итог работы «круглого стола»? Какие решения были приняты на нем?

-Первое – обсудили экологические проблемы и создали рабочую группу. Второй этап – сейчас идет разработка нормативных актов, которые могут привести к улучшению ситуации. Третий этап – это лоббистское давление на депутатов местных советов и народных депутатов с тем, чтобы эти решения принимались. И четвертый – голосование в Верховной Раде, минимум 226 голосов. Все. А дальше работа общественности по контролю за выполнением законов по экологии. В общем, нам есть над чем работать.

Николай Зубашенко

Фото автора и сайта Забор