После распада Советского Союза, команда молодых экономистов под руководством Егора Гайдара начала работать над созданием рыночной экономики в России. Реформы Гайдара, известные как «шоковая терапия», позволили трансформировать разрушенную советскую экономическую систему. Пребывание Гайдара на должности премьера продолжалось всего шесть месяцев. Его политика была непопулярна.

В октябре 1993 года, после двух лет конфронтации между президентом Ельциным и парламентом, маленькая, но кровавая гражданская война все же произошла в Москве: частично ее причиной стала гайдаровская политика – например, споры о приватизации и о том, кто будет контролировать государственное имущество.

Как и многие западные дипломаты, которые работали в то время в Москве, я не мог не заметить, что в команду Ельцина входили не только либералы и технократы, но и партаппаратчики и традиционалисты. Несмотря на то, что Верховный Совет был местом консолидации популистов, среди оппонентов Ельцина были и демократы, и представители других политических сил, у которых были собственные идеи о том, как реформировать Россию (идеи, которые отличались от того, что могли бы тогда порекомендовать Соединенные Штаты).

Ельцин распустил парламент, а когда Верховный Совет попытался нанести ответный удар, он разогнал его с помощью военной силы. Ельцинский триумф позволил принять Конституцию, которая дала президенту возможность запустить многие непопулярные реформы Гайдара. Споры о реформах Гайдара продолжаются и сегодня, пишет http://blogs.voanews.com

Многие критикуют Гайдара за экономический кризис 1990-х – Владимир Путин, к примеру, базирует свое правление на отказе от гайдаровской «шоковой терапии». В свою очередь, на Западе часто говорят, что реформы Гайдара не были реализованы в полной мере.

9 октября в вашингтонском Институте Кеннана прошел семинар-обсуждение книги, в котором приняли участие Петр Авен, руководитель «Альфа-Банка», а также Альфред Кох. Книга называется «Революция Гайдара. История реформ 90-х из первых рук».

И Авен, и Кох работали в правительстве Гайдара. Они считают, что оценка достижений Гайдара нуждается в пояснениях. Книга, в которой собраны интервью с другими членами первого российского посткоммунистического правительства, призваны помочь читателю разобраться в реалиях того времени.

Книга напоминает яркую мозаику. Авторы книги признают, что ошибки имели место, но в целом, они «все сделали правильно». (По мнению Авена, команда Ельцина уделила недостаточно внимания укреплению судебной власти).

На семинаре обсуждали не только экономические реформы Гайдара, но также и августовский путч 1991 года, расстрел Белого Дома 1993-го и другие события этого периода. Книга включает воспоминания тех, кто уже давно ушел из общественной жизни – Геннадия Бурбулиса и Андрея Козырева, и тех, кто остается на политической авансцене, например Анатолия Чубайса.

Ельцин – центральная фигура этой драме. Авторы утверждают, что президент действовал из лучших побуждений, но, в тоже время, он был противоречивым, а после кризиса 1993 года – одиноким, гневным и мстительным человеком (Мне вспоминается наблюдение западных обозревателей в то время: «Ельцин – демократ. Он просто не знает, что это означает»).

Гайдар описан, как талантливый и человечный лидер. Книгу украшают интересные истории и анекдоты. Так, Павел Грачев вспоминал, во время прогулки по лесу Ельцин и несколько его соратников, разрезали руки ножом и слизывали кровь – это был ритуал, призванный символизировать их верность друг другу.

У книги также есть и недостатки. Прежде всего, стоит указать о том, что изложенная версия событий, страдает односторонностью. В книге мало внимания уделено президентским выборам 1996 года – многие считают, что там имели место фальсификации, целью которых было обеспечение переизбрания Ельцина.

Немного говорится и о залоговых аукционах, во многом благодаря которым возникла группа коррумпированных богачей, приближенных к Кремлю. Авторы книги также признают, хотя и очень ограниченно, сложности, возникшие при проведении программы приватизации Чубайса и ее негативных последствиях для обычных людей.

В своей недавней книге Джейс Шер говорит о том, что события 1990-х – это не «вторая российская революция», которую так ожидали многие эксперты на Западе. В Центральной Европе новые элиты, которые возникли в результате борьбы с тоталитаризмом, создали новые политические системы – это было сделано на базе гражданского общества и «европейской идеи», чего не было тогда в России. А в России новая политическая система была создана наиболее радикальными лидерами старой элиты (такими, как Авен и Кох).

Новая Россия рассматривалась ее лидерами как приемник старого Советского Союза. Она узаконила себя и на отказе от прошлого, и на его же продолжении.

Как правильно отмечает Шер, последствия этой частичной революции, были ожидаемыми. Распад старого аппарата Коммунистической партии сделал государственные институты более автономными, но менее прозрачными. Жестокие реалии нерегулируемого рынка вынудили государственные институты генерировать собственный, часто коррумпированный доход.

Приватизация превратила бюрократическую власть в финансовую, сделав более выгодным тайные сделки с приближенными бизнесменами, а не реальный капитализм. Приватизация также позволила легализовать криминальные структуры, которые де-факто доминировали в советской экономике.

Это частично произошло из-за решения Ельцина подчинить российские политические институты только ему и его команде. Но также это стало возможным и в результате того, что Гайдар попытался создать свободный рынок в стране, в которой отсутствовали устойчивые институты власти и принцип верховенства закона.