Декабря 10.  Сегодня вечером Варенцов возвратился из Петербурга и привез мне от Кулиша письмо и только что отпечатанную его «Грамматику». Как прекрасно, умно и благородно составлен этот совершенно новый букварь. Дай Бог, чтобы он привился в нашем бедном народе. Это первый свободный луч света, могущий проникнуть в сдавленную попами невольничью голову.

 Из Москвы Варенцов привез мне поклон от Щепкина, а от Бодянского поклон и дорогой подарок, его книгу «О времени происхождения славянских письмен» с образчиками древнегославянского шрифта. Сердечно благодарен Осипу Максимовичу за его бесценный подарок. Эта книга удивительно как пополнила современную нашу историческую литературу.  Еще привез он для Н.К. Якоби свинцовым карандашом нарисованный портрет нашего изгнанника, апостола Искандера.

Декабря 12.

 Сегодня видел на сцене «Станционного смотрителя» Пушкина. Я был всегда против переделок, и эту переделку пошел смотреть от нечего делать. И что же: переделка оказалась самою мастерскою переделкою, а исполнение неподражаемо. Особенно сцены второго акта и последняя сцена третьего были так естественно трагически исполнены, что хоть бы и самому гениальному артисту так впору. Исполать тебе, господин Владимиров. Исполать тебе и тетенька Трусова, ты так естественно зло исполнила роль помещицы Лепешкиной, что сама Коробочка перед тобой побледнела. Вообще ансамбль драмы был превосходен, чего я никак не ожидал. И если бы не усатые отставные гусары – помещики пьяные шумели в ложе, то я вышел бы из театра совершенно доволен.

 Кстати о помещиках. Их теперь нахлынуло в Нижний на выборы видимо и невидимо. И все без исключения с бородами и усами, в гусарских, уланских и других кавалерийских мундирах. Пехотинцев и флотских незаметно. Говорят между собой только по-французски. Пьянствуют и шумят в театре и, слышно, составляют оппозицию против освобождения крепостных крестьян. Настоящие французы!

Декабря 15.

 Через В.И. Даля получил письмо от Федора Лазаревского. Пишет он, что незабаром поедет опять куда-то через Нижний, и просил меня не ездить в Балахну. Не поеду. Цур ий!

Декабря 21.

 Сегодня получил письмо от М.С. Шепкина. Он сегодня выехал из Москвы, и послезавтра я обниму моего старого, моего искреннего друга. Как я счастлив этой нелицемерной дружбой! Не многим из нас Бог посылает такую полную радость, и весьма, весьма немногие из людей, дожив до 70 лет, сохранили такую поэтическую свежесть сердца, как Михайло Семенович. Счастливый патриарх-артист!

Декабря 24.

 Праздникам праздник и торжество есть из торжеств! В три часа ночи приехал Михайло Семенович Щепкин.

Декабря 29.

 В 12 часов ночи уехал от меня Михайло Семенович Щепкин. Я, Овсянников, Брылкин и Олейников проводили моего великого друга до первой станции и ровно в три часа возвратилися домой. Шесть дней, шесть дней полной, радостно-торжественной жизни! И чем я заплачу тебе, мой старый, мой единый друже? Чем я заплачу тебе за это счастье? За эти радостные сладкие слезы? Любовью! Но я люблю тебя давно, да и кто, зная тебя, не любит? Чем же? Кроме молитвы о тебе, самой искренней молитвы, я ничего не имею.

Декабря 30.

 Я все еще не могу прийти в нормальное состояние от волшебного, очаровательного видения. У меня все еще стоит перед глазами Городничий, Матрос, Чупрун и Любим Торцов. Но ярче и лучезарнее великого артиста стоит великий человек, кротко улыбающийся друг мой единый, мой искренний, мой незабвенный Михайло Семенович Щепкин.

1958 год.

Января 1.

 Дружески весело встретил Новый год в семействе Н.А. Брылкина. Как ни весело встретили мы Новый год, а придя домой, мне скучно сделалось. Поскучавши немного, отправился в очаровательное семейство мадам Гильде, но скука и там меня нашла.

Из храма Приапа пошел я к заутренни; еще хуже – дьячки с похмелья так раздирательно пели, что я заткнул уши и вышел вон из церкви. Придя домой, я нечаянно взялся за библию, раскрыл, и мне попался лоскуток бумаги, на котором Олейников записал басню со слов Михаила Семеновича. Басня эта так на меня благодетельно подействовала, что я, дописывая последний стих, уже спал.

 Сегодня же познакомил в семействе Брылкина милейшую Катерину Борисовну Пиунову (актрису). Она в восторге от этого знакомства и не знает, как меня благодарить.

 Как благодетельно подействовал Михайло Семенович на это милое и даровитое создание. Она выросла, похорошела, поумнела после «Москаля-чаривника», где она сыграла роль Тетяны, и так очаровательно сыграла, что зрители ревели от восторга, а Михайло Семенович сказал мне, что она первая артистка, с которой он с таким наслаждением играл Михайла Чупруна, и что знаменитая Самойлова перед скромной Пиуновой – солдатка.

Января 3.

 Получил от Кулиша письмо со вложением 250 рублей. Деньги эти выручены им за рисунки, которые я послал из Новопетровского укрепления Залецкому для продажи. Залецкий передал их Сераковскому, а от Сераковского я не имел об них никакого известия и совершенно потерял их из виду. Не знаю, как они попали в руки Кулиша, и тот нашел им какого – то щедрого земляка-любителя, и мне как будто подарил 250 рублей к Новому году. Спасибо ему.

Тарас  Шевченко.  Зібрання  творів.Щоденник.  1857г. 

  Читал классика Николай Зубашенко                  

Продолжение следует                           

ДОСЬЕ.

Екатерина Борисовна ПИУНОВА-ШМИТГОФ    

русская актриса. Выступала на сцене с детских лет. В 1851 г. В. И. Живокини определил ее в Московское театральное училище, в котором Пиунова-Шмитгоф проучилась до 1853 г. С 1853 г. служила в театрах провинции (Тетяна – «Москаль-Чаривник» И. П. Котляревского, Мирандолина – «Мирандолина» К. Л. Блума по «Трактирщице» К. Гольдони).

В 1866 г. принята в Малый театр, но, отказавшись от службы, уехала в провинцию. Исполняла весь репертуар премьерши – от водевилей до трагедий. Сыграла Василису Мелентьеву («Василиса Мелентьева» А. Н. Островского и С. А. Гедеонова), Евгению и Белотелову («На бойком месте» и «Зачем пойдешь, то и найдешь» Островского).

В 1900-е гг., перейдя на роли старух, выработала манеру игры, освобожденную от мелодрам, и натуралистических преувеличений.