Какие выводы стоит сделать по итогам стрельбы в Мукачево и политического кризиса? Чтобы ответить на главный вопрос, его нужно разбить на несколько подвопросов и ответить на каждый отдельно. Что случилось, что происходит и к чему готовиться? ФОТО. Виктор Балога и Михаил Ланьо — влиятельные личности на Закарпатье

Итак, что случилось? Конфликт в Мукачево – это наглядная иллюстрация одного из базовых принципов государства. Теория гласит, что государство отличается от Ордена тамплиеров, «Правого сектора» или масонской ложи тем, что обладает монополией на насилие.

Государство – единственный собственник и распорядитель аппарата принуждения в лице СБУ, МВД и ВСУ. Конечно, существуют еще частные военные компании и охранные фирмы, но именно «государевы люди» устанавливают «правила жизни» и выдают лицензии (т.е. делегируют право на насилие от государства к юридическим лицам).

Начиная с Майдана, украинское государство потеряло монополию на аппарат принуждения, а также право решать, кто получит «лицензию на убийство». Именно поэтому верная формулировка – государство обладает правом на законное насилие с помощью своего аппарата принуждения. Если же на одной территории действует две и больше структуры, обладающих правом на насилие, значит, речь идет о двух и более различных государствах.

Именно поэтому столкновение государственного аппарата принуждения в лице СБУ, милиции-полиции и армии с «Правым сектором» и другими вооруженными формированиями является неизбежным. И даже если Джеффри Пайетту, Петру Порошенко, Дмитрию Ярошу, Виктору Балоге и Михаилу Ланьо удастся договориться и погасить конфликт, назревшая проблема взорвется в другой раз и в другом месте.

Что происходит сейчас?

Неужели украинского государства больше не существует? Более верно говорить, что на наших глазах происходит трансформация украинского государства. Украина в режиме онлайн превращается в государство феодального типа – такие государства существовали в Средние века во всем мире. А кое-где на периферии мировой системы феодальные государства существуют и до сих пор.

 Но феодал – это не только красивое слово, но и быстрое дело. Если сравнивать с современным государством, то феодал – это не только статус. Любой граф или барон должен уметь защитить свою территорию и свои интересы, а для этого должен содержать свою собственную вооруженную дружину. Исторические примеры показывают, что, если средневековый феодал не в силах защитить свой замок и подконтрольные земли, амбициозные и алчные соперники быстро докажут, что никакой он не феодал.

Поэтому, если перевести конфликт в Мукачево на феодальный язык, то выходит, что в четком соответствии с правилами феодализма авторитетный закарпатский бизнесмен и политик Михаил Ланьо сумел отстоять свой статус, когда с помощью вооруженных бойцов и милиционеров защитил свои интересы.

Что будет дальше?

 Стоит готовиться к тому, что настоящий феодализм – это другая схема отношений. И примеров тому сколько угодно в хрестоматиях по истории и мемуарах исторических фигур. Феодализм действует по правилу «кто сильнее – тот и прав». Поэтому придворные политологи и провозглашают победителей «воинами добра», придворные юристы обоснуют, почему победитель имел законное право разгромить своего врага, а придворные суды, ссылаясь на нормы закона, вынесут нужное решение. Что касается проигравших, то они оказываются в списке «бандитов» и «негодяев». Если экстраполировать на конфликт в Мукачево, то увидим, что правило сбывается на 100%.

Именно поэтому не стоит ожидать каких-либо громких потрясений. Такие уважаемые люди, как Михаил Ланьо, сдали экзамен и подтвердили свой статус, а сейчас конфликт перешел на стадию элитного урегулирования. Если оценивать на языке феодальных понятий, то сейчас время экзамена в первую очередь для президента Петра Порошенко. В Средние века во время феодальной раздробленности короли являлись слабыми фигурами.

Правда, в отличие от феодалов, король обладал правом разрешать споры между баронами, графами и герцогами. Поэтому сейчас главный вопрос заключается в том, сумеет ли президент Порошенко урегулировать конфликт между авторитетными бизнесменами и согласятся ли местные элиты Днепропетровска, Львова, Николаева, Ужгорода etc с президентским вердиктом. А значит, согласятся и со статусом президента как арбитра в спорах между феодальными группировками и в будущем.

А районный центр Мукачево имеет шансы войти в историю Украины как город, ставший символом перехода к феодальным правилам «жизни по-новому».

Иван Преображенский, политолог (Москва)

Изначально конфликт носил криминальный характер. Известно, что отдельные группы «Правого сектора» использовались своими основателями в криминальных разборках. Однако сама по себе перестрелка стала поводом для большого политического конфликта. Погибшие и раненые есть как со стороны «Правого сектора», так и из числа милиционеров, что не позволит уже Ярошу и Авакову пойти на уступки.

Причем очень важно, что конфликт начался именно в Мукачево, самом специфическом регионе западной части Украины, где преобладает русинское население и есть значительное число венгероязычного населения. Этот факт наверняка попытается использовать кремлевская пропаганда, которая вновь, имея под этим твердый фундамент в виде мукачевского конфликта, сможет поставить под сомнение территориальную целостность Украины.

Возвращаясь же к сути, вне зависимости от того, был этот конфликт случайным или сознательно спровоцированным, он наверняка станет поводом для властей, чтобы попытаться запретить «Правый сектор» как слишком радикальную организацию с криминальными связями. И, судя по современным настроениям украинцев, уставших от постоянной нестабильности, Авакову это может удасться.

Вячеслав Данилов, исполнительный директор Центра политического анализа (Москва)

Есть традиционный ответ интеллектуалов на подобный вопрос. Они, выставив подбородок вперед, начинают рассуждать об утрате госмонополии на насилие, и, дескать, с этим все проблемы. Необходим возврат такой монополии, но не силовыми только лишь методами, а в результате общественного договора.

Этот ответ вполне релевантен, но он устарел. Современное государство имеет весьма разветвленную сеть ответственности и делегирования насилия, в том числе и частным агентам. Разумеется, такая сетевая ответственность не наступает сразу, государство дерегулирует насилие так же, как экономику. Вопрос в том, чтобы, отпуская вожжи, чувствовать в руках напряжение.

В РФ также нет никакой монополии на насилие, как и в Украине, нет ее и в США. В России до последнего времени столкновения частных военизированных группировок друг с другом и с полицией не были чем-то, что удивляло обывателя. Было бы странно, если бы в Украине было как-то иначе. Проблема случая Мукачево — в его медийности. История могла пойти по другому фарватеру, не включись в «диалог» хозяйствующих субъектов СМИ с последовавшей политизацией данного инцидента.

galagov.tv

Именно сейчас — тот тонкий момент, когда политическая составляющая может отделиться от «земли» и начать жить своей жизнью, став, вне зависимости от причин ее породивших, фактором внутриукраинским. И поскольку она является открытой для внешних игроков и интересов — не только внутриукраинской повестки, сценарий мог пойти по исключительно силовому пути.

Медиатизация инцидента в Мукачево — это все-таки «мягкий сценарий», и привлечение его на определенном этапе размягчает ситуацию. Позже медиа могут сыграть на ужесточение — например, нельзя отрицать их роль в развязывании АТО — но в данном случае медиатизация и последовавшая политизация «дискуссии хозяйствующих субъектов», возможно, предотвратила жертвы, но, одновременно, и отложила решение конфликта.

Резюмируя: ситуация со стрельбой в Мукачево не диктует нетривиальных решений, а потому она не будет чем-то, что на длительное время будоражит политикум. Все-таки это вполне локальный конфликт с весьма ограниченными ресурсами политизации. Можно прогнозировать, что стороны договорятся о техническом решении проблемы — наиболее слабая сторона конфликта на месте предъявляется в качестве «бандитов», выводится из-под любого брендирования (Правого ли сектора или какого угодно еще), тем самым блокируется. Затем проигравшие будут нейтрализованыс помощью политических или силовых инструментов.

Андрей Мишин, директор Киевского института мирных инициатив

Ситуация в Мукачево должна была рано или поздно случиться. Проблема в том, что, начиная со старта АТО, в «Правый сектор» начали принимать всех желающих, включая людей, у кого может быть даже 4 судимости. Понятно, что отряд «Правого сектора» отправился в Мукачево не для того, чтобы перекрыть контрабандную сеть, а чтобы поставить ее под свой контроль.

Кроме того, Закарпатье – это специфический приграничный регион. Поэтому конфликт в Мукачево – это попытка заинтересованных групп переделить потоки контрабанды с прицелом закрепить результаты передела на местных выборах в октябре 2015 года. То есть здесь сработал еще и фактор приближения выборов в районные, городские и областные советы, намеченные на октябрь 2015 года.

Но теперь конфликт выплеснулся в политическую плоскость. А для урегулирования спора США с Россией нужно развенчание украинских героев. Как свидетельствует история, после крестовых походов следует суд над тамплиерами. Они нужны во время войны, а во время мира они мешают.

По итогам конфликта все игроки потеряют. Но никаких громких разоблачений не будет. Крайними сделают исполнителей из «Правого сектора» во главе с Романом Стойкой. Собственно, украинские СМИ уже начали продвигать такую версию.

Источник: 112.ua