Сразу две концепции одного из трех свежеиспеченных лауреатов премии Шведского национального банка по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля объясняют, почему спустя 30 лет с момента начала строительства рыночной экономики Украина оказалась беднейшей страной Европы. Речь о “теории уплотнительного кольца”, на базе которой несколько лет спустя Майкл Кремер разработал теорию дезорганизации в условиях перехода от плана к рынку.

O-кольцо — это круглое уплотнительное кольцо, стандартная деталь, используемая для герметизации клапанов и прочих подвижных механизмов. В 1986 году во время запуска американского шаттла “Челленджер” повреждение одного из таких колец привело к взрыву и гибели 7 астронавтов. Майкл Кремер утверждает, что производство товаров похоже на запуск космического шаттла: даже для простого продукта в развитой экономике необходима слаженная работа производителей, финансистов, маркетологов, и провал хотя бы на одной стадии означает, что этот продукт не купят.

Теория O-кольца объясняет огромные различия в ВВП на душу населения между странами, которые невозможно объяснить различиями в запасах физического или человеческого капитала. Согласно теории, небольшие различия между странами в квалификации работников приводят к большим различиям в заработной плате и выпуске продукции.

Эта же теория объясняет, почему люди с одинаковыми навыками получают разные зарплаты в разных фирмах. Секретарь в крупном инвестбанке делает почти то же самое, что секретарь в небольшом банковском офисе, но зарабатывает намного больше: в инвестбанке будут искать такого секретаря, который хотя бы немного реже совершает дорогостоящие ошибки.

Из-за того, что в развитых странах выгоднее использовать технологически более сложные процессы, небольшие различия в навыках работников через механизм O-кольца превращаются в огромные различия в производительности между странами. Данная модель прекрасно объясняет “утечку мозгов” и международное экономическое неравенство. В частности, хроническое отставание Украины в глобальном экономическом соревновании, одним из результатов которого стала массовая миграция трудоспособного населения в более развитые экономики.

Теория дезорганизации

С помощью похожей логики Кремер объяснил, почему в начале 90-ых в посткоммунистических экономиках произошел “трансформационный спад”. Реформаторы в странах Восточной Европы не ожидали спада; напротив, они считали, что в плановой экономике накопилось такое число искажений и неэффективностей, что при либерализации автоматически начнется экономический подъем.

Вместе с профессором MIT Оливье Бланшаром Кремер разработал теорию дезорганизации. В производственных цепочках плановой экономики отношения между фирмами часто были специфичными: у многих фирм был только один поставщик и один покупатель. На каждом шаге производственной цепочки возникает проблема торга (двусторонняя монополия), что делает цепочку хрупкой: если у фирмы появляется возможность продать ресурс на сторону, цепочка разрушится.

В рыночной экономике гораздо больше фирм, так что проблема специфичности не возникает, а в плановой экономике цепочки поддерживаются из центра. Переход от плана к рынку вызывал дезорганизацию: отсутствие координации в условиях множества двусторонних монополий рушит производственные цепочки, что вызывает трансформационный спад. Теория дезорганизации подтверждается на опросных данных: в странах, где трансформационный спад был сильнее, больше фирм отмечает дефицит сырья и рабочей силы в числе факторов, ограничивающих их производство.

Еще в 1997 году Бланшар и Кремер констатировали, что одним из результатов подобной дезорганизации стал рост коррупции, главными бенефициарами которой были правительственные чиновники, контролирующие государственные активы. В качестве примера функционирования такой системы в их работе приводилась как раз Украина. Точнее — работа Даниэля Кауфмана и Александра Калиберды Integrating the Unofficial Economy into the Dynamics of Post-Socialist Economies: A Framework of Analysis and Evidence, в которой приводились данные о количестве и размере взяток, необходимых для ведения бизнеса в Украине на тот момент (середина 90-ых).

Напомним, что именно Даниэль Кауфман с 1992 по 1996 годы был первым руководителем представительства Всемирного банка в нашей стране В 2000 году он стал один из создателей концепта “захвата государства” (state capture), который так полюбился нашей редакции: мы используем его к месту и не очень. Благо весь ход событий в современной Украине более чем располагает к этому.

Статистические данные приведенные в работе Бланшара и Кремера показывают, что Украина еще в 90-ых гораздо хуже своих соседей переживала переход к рынку Возможно, в том числе благодаря повсеместному развитию разнообразных коррупционных механизмов (начиная от проведения “взаимозачетов” в ТЭК и заканчивая “получением в управление” госпредприятий).

Эти неформальные практики вместо того, чтобы помочь обществу бороться с дезорганизацией хозяйственного механизма, только усилили ее. Свято место пусто не бывает и по мере ослабления официальных, государственных институтов их место в Украине постепенно занял новый нарождающийся класс — олигархи. Однако, из-за недостатка легитимности (реальные источники происхождения их собственности носят полукриминальный характер, более того, их никто и никогда не избирал властью), им не удалось толком остановить процесс дезорганизации, который из экономики перекинулся в политическую и государственную сферы. Закономерный итог — революции, потеря территорий, массовая миграция населения.

 По материалам Econs

https://www.ukrrudprom.ua

ДОСЬЕ.

Майкл Роберт Кремер — американский экономист, специалист по экономике развития. Лауреат премии по экономике памяти Альфреда Нобеля. Занимает должность профессора по развитию обществ, созданную в Гарвардском университете на средства Фонда Билла и Мелинды Гейтс