В Подмосковье появился дворец со 118 комнатами, выполненными в стиле дворцов Версаля, и с точной копией кабинета Наполеона. Владелец дворца пока неизвестен, но по косвенным признакам можно сказать: он уже немолод, исповедует православие и является государственником. Фотографии и описание дворца опубликованы в журнале Architectural digest. Судя по фотографиям, особняк больше всего напоминает дворцы французских королей и российских императоров. Кабинет хозяина копирует кабинет Наполеона Бонапарта. 

Усадьба площадью 6000 м2 – ответственный заказ, который заставил бы призадуматься, взвешивая свои силы, даже иных амбициозных архитекторов. Архитектором усадьбы выступил француз ливанского происхождения Жозеф Карам.

Парадная галерея при входе. Колонны и кессоны из мореного дуба с украшениями из позолоченной бронзы, James Ébénisterie. Люстры, Tisserant.

Жозеф Карам родился в Ливане, но уже тридцать пять лет живет во Франции. Сейчас, помимо Парижа, филиалы его бюро действуют в Бейруте и Ницце, в Монте-Карло и Москве. Он производит впечатление спокойного, даже расслабленного человека, но свою позицию на международном рынке удерживает железной рукой.

Пышная отделка Большой гостиной выдержана в ампирном духе. Мебельный гарнитур в стиле Людовика XV расставлен вокруг столика из красного дерева и позолоченной бронзы, Rinck.

Объекты Карама очень разные – виллы, квартиры, отели, рестораны; его заказчики, разумеется, тоже люди разные. И все же этих клиентов, очевидно, объединяет одно, а именно – требовательность. А Карам, которому, вообще говоря, не откажешь в богатом воображении, тем не менее исполняет требования строго, точно и технично.

Вокруг монументальной ротонды, увенчанной 13‑метровым куполом, находятся приватные помещения. А внизу располагается Большая гостиная.

Здесь, под Москвой, после шести лет проектирования и титанических работ по строительству и отделке ему удалось с чистого листа создать ощущение здания, наделенного “памятью места”. Совершенство отделки, тщательно рассчитанная эффектность и подчеркнутая роскошь напоминают не о сегодняшнем дне, а об идеализированном прошлом. В распоряжении архитектора, как и в те старые добрые времена, была добрая сотня художественных и ремесленных мастерских: живописцы, кузнецы, драпировщики, каменотесы, краснодеревщики.

Большую гостиную украшают две громадные фарфоровые вазы работы русских мастеров XIX века.

Карам должен был найти способ сочетать принципиально разную стилистику: для парадных пространств – грандиозная классика, для приватных помещений – современность. Что касается фасадов, то даже сам общий масштаб – комплекс усадьбы, помимо главного дома, включает еще четыре здания – часто подсказывал именно классические решения. Но и современный архитектурный язык в таком контексте приобретает редкую энергичность.

Позолоченная буазери, антикварные бержеры, парчовые шторы: интерьер Восточной гостиной выглядит словно уголок Большого Трианона.

На первом этаже главного дома находится череда по‑королевски отделанных парадных комнат, сгруппированных вокруг исполинской Большой гостиной – возможно, самого эффектного помещения в доме. Ее венчает купол тринадцатиметровой высоты, а в ротонду под ним, украшенную мраморными колоннами, выходят приватные помещения и апартаменты самого хозяина, его дочерей и внуков.

Кабинет хозяина аккуратно воспроизводит интерьерный памятник французского ампира — кабинет Наполеона I в Мальмезоне.

“Классические” гостиные, залы и покои – настоящий гимн разным эпохам французского искусства, исполненный не только богато, но и с основательной эрудицией. Очень много ампира как дворцового, так и кабинетного, причем фантазия архитектора аккуратно следует за идеями наполеоновских зодчих Персье и Фонтена.

В интерьерах гостевого дома преобладает спокойная теплая гамма. На переднем плане слева — фарфоровая ваза с бронзовой отделкой эпохи Регентства, превращенная в самовар.

Отдано должное и XVIII веку: в гостиных много рокайльной мебели, а кое‑где интерьер целиком воссоздает атмосферу времен Людовика XVI и Марии Антуанетты. А вот, скажем, зимний сад уже отчетливо напоминает о более позднем XIX столетии, об эпохе Второй империи (как и бассейн, чистый образчик неогреческого стиля).

Зимний сад — еще одна стилистическая игра: бахромчатая мебель и светильники напоминают о богатых домах времен Второй империи.

Иногда легко и забыть, что ты на самом деле находишься не в старинной резиденции на берегах Сены, а близ современной Москвы. Впрочем, повсюду неприметно размещены тачскрины и пульты, так что из каждой комнаты (а их в усадьбе ни много ни мало 118) можно управлять всем: освещением, аудио, видео, ставнями и шторами. Впечатляет – однако, пожалуй, все‑таки не до такой степени, как выстроенная архитектором связь эпох.

Неоклассическая галерея вокруг бассейна украшена на римский манер: мозаиками, скамьями из каррарского мрамора и барельефами с изображениями времен года. Светильники, Pouenat.

Кровля над олимпийским по размерам бассейном — настоящий инженерный шедевр — вдохновлена парижским Гран-Пале.

Разумеется, главный вопрос, который возникает при взгляде на эти фотографии — кто является хозяином дворца? Очевидно, что это должен быть очень богатый человек, способный в кризисное время оплатить такой проект. В публикации журнала никаких данных о владельце дворца не приводится, за исключением одной фразы: «Ее венчает купол тринадцатиметровой высоты, а в ротонду под ним, украшенную мраморными колоннами, выходят приватные помещения и апартаменты самого хозяина, его дочерей и внуков».

Из этого предложения можно сделать вывод, что хозяин дворца уже немолод, у него есть несколько дочерей и внуков. Кроме того, некоторые выводы можно сделать из фотографии кабинета. За письменным столом хозяина висят три православные иконы, а сам стол украшен двуглавым орлом. Это значит, что хозяин, скорее всего, считает себя православным и государственником. Это может быть, к примеру, чиновник или приближенный к власти бизнесмен.