Бухгалтер отдела реализации хлебозавода № 2 г. Гродно Макарова, проверяя журнал контрольного взвешивания хлеба и сопоставляя его с отчетами экспедиторов, обнаружила, что за сентябрь-ноябрь в журнале числится отпущенного хлеба на 10 299 кг больше, чем проведено по отчетам экспедиторов, о чем был составлен акт. На основании этого акта милиция Гродненской области возбудила уголовное дело. Рассказывает следователь прокуратуры г. Гродно А. Кожемяко.

 В процессе расследования были изъяты расходные документы, отражающие расход хлеба по хлебозаводу № 2, а именно: журнал регистрации результатов контрольного взвешивания хлебопродуктов, журнал регистрации пропусков на вывезенный хлеб и отчеты экспедиторов хлебозавода. Одновременно был поставлен вопрос о проведении на заводе глубокой документальной ревизии с целью проверки движения хлебопродуктов. Эта ревизия была тут же назначена.

 Анализируя приходо-расходные документы, приложенные к отчетам экспедиторов, записи в журналах контрольного взвешивания и регистрации пропусков, ревизоры также установили расхождения в данных о количестве отпущенного хлеба.

Эти расхождения были обнаружены в отчетах только двух экспедиторов хлебозавода, а именно Когут и Сергеевой: в отчетах Сергеевой не значились расходные накладные на 7807 кг хлеба, числившихся отпущенными по журналу контрольного взвешивания; в отчеты же Когут не были включены расходные накладные на 2472 кг хлеба.

 По журналу контрольного взвешивания и журналу регистрации пропусков удалось установить, что хлеб по указанным накладным был вывезен экспедиторами Горпищепромторга Либерманом и Венцковичем. Сергеева и Когут на первых допросах отрицали факт отпуска хлеба по накладным, не указанным в их отчетах, и заявляли, что фактически эти накладные ими не выписывались и хлеб по ним не отпускался.

Однако, когда им предъявили записи в журнале контрольного взвешивания, Сергеева, а затем и Когут вынуждены были признать, что они действительно систематически похищали хлеб, получаемый ими безучетно от мастеров смены Махотина и Трофименко. Этот хлеб они реализовали через экспедиторов Горпищепромторга Венцкович и Либермана.

 Чтобы при взвешивании на контрольных весах не оказалось излишка хлеба, Когут и Сергеева при отпуске хлеба Либерману и Венцковичу выписывали две накладные и к ним два пропуска. В одной накладной и в пропуске к ней отражалось количество хлеба, приходуемое магазинами, а в другой накладной и пропуске — похищенный хлеб, который завозился в магазин Либерманом и Венцковичем как «левый» товар, без оприходования.

При взвешивании хлеба на контрольных весах весовщик в журнале контрольного взвешивания отражал вес нетто и брутто, номер автомашины, номера обеих накладных и пропусков. Следуя же через проходную, Венцкович и Либерман предъявляли охране только одну накладную и пропуск, по которым приходовался в магазине хлеб, а накладную и пропуск на похищенный хлеб не показывали.

 Венцкович сначала отрицал свое участие в хищении хлеба, но изобличенный показаниями Сергеевой и Когут, а также выводами документальной ревизии, он вынужден был признать совершенные им хищения. Венцкович  показал, что похищенный хлеб он  передавал для    реализации заведующему   магазином № 16 Бровко. Вызванные на допрос Либерман и Бровко свое участие в хищении хлеба категорически отрицали.

 На этой стадии расследования дело поступило в порядке ст. 108 УПК БССР в прокуратуру г. Гродно и было принято мной к своему производству. Ознакомившись с материалами дела и составив план предварительного следствия, я в первую очередь выехал на хлебозавод для ознакомления с технологией производства выпечки хлеба и изучения первичной документации.

 Из беседы с рабочими я узнал, что Махотин, Сергеева и Когут жили не по средствам. Когда экспедиторы торга приезжали на завод, то Махотин и Сергеева вели с ними какие-то разговоры так, чтобы окружающие не слышали, о чем они говорят.

 Изучая документацию, я обнаружил, что в производственных отчетах смены мастера Махотина имелись подчистки и исправления. Эти производственные отчеты я изъял и приобщил к делу в качестве вещественных доказательств. С привлечением работников милиции были произведены одновременные обыски у Венцковича, Либермана, а также у заведующего магазином № 16 Бровко.

 Обыски дали очень ценные результаты. Так, при обыске у Венцковича было обнаружено письмо, написанное ему Бровко, в котором Бровко просил «не выдавать его». Обыском, произведенным в квартире Бровко, было обнаружено второе письмо, написанное Бровко жене в тот день, когда он вызывался на допрос в прокуратуру (когда Бровко отправился на допрос, его жены не было дома). В письме Бровко просил жену «принимать все меры» к его реабилитации, так как он чувствует, что его арестуют и домой он может не вернуться. При обыске были также обнаружены расходные накладные на сдачу хлеба Бровко Венцковичем, не оприходованные по магазину.

 Эти документы явились вескими доказательствами участия Бровко и Венцковича в совершаемых хищениях. Тщательный обыск сыграл решающую роль и в изобличении еще одного участника хищения — заведующей магазином № 69 Новиковой, с участием которой Либерман реализовывал похищенный хлеб. Об этом мне стало известно из показаний Когут и Сергеевой. Произведенным обыском на квартире Новиковой были обнаружены три накладные, хлеб по которым не был оприходован по отчетам магазина.

 В связи с изобличением Новиковой в участии в хищениях был поставлен вопрос о производстве по магазину № 69 документальной ревизии. В процессе ревизии в результате сопоставления документов на поступивший хлеб с расходными документами на отпуск хлеба с хлебозавода выяснилось, что по магазину не оприходован хлеб по 12 накладным на сумму в 17 817 р. 83 к. Кроме того, экспедитором Либерманом было завезено в магазин № 69 неучтенного хлеба 4267 кг на сумму в 5291 руб.

 На допросе Новикова призналась в совершении преступления и подробно рассказала об обстоятельствах хищения хлеба. По ее словам, Либерман завозил неучтенный хлеб наряду с продукцией, поступающей по официально оформленным документам. Накладная на законно полученную продукцию приходовалась по магазину. Это же количество хлеба находило отражение и в отчете экспедиторов хлебозавода. На «левый» товар на время его перевозки и реализации составлялась вторая накладная, которая уничтожалась после реализации хлеба. Вырученные от продажи этого хлеба деньги изымались из выручки и делились между участниками хищения. Соответственно на то же количество хлеба уничтожалась и расходная накладная экспедитором хлебозавода.

 Не ограничиваясь этим, Новикова вступила в преступную связь с бухгалтером Горпищепромторга Лапыш и за время с октября 1954 года по август 1955 года не оприходовала по магазину хлеб по 12 накладным, из которых девять уничтожила. Три накладные были изъяты у нее при обыске. Вырученные от реализации хлеба деньги она изъяла из выручки и поделила с Лапыш. С целью сокрытия хищения Лапыш, осуществлявшая учет хлебопродуктов, при составлении группировочных ведомостей не отражала по приходу хлеб по этим накладным, а сумму материального ущерба вуалировала путем  составления  различных  бухгалтерских   проводок и тем самым уменьшала сумму прибылей торга.

 На допросе Лапыш полностью подтвердила показания Новиковой. Бровко и Либерман продолжали отрицать свое участие в хищении хлеба, но они достаточно изобличались документальными данными, актом ревизии, заключением судебно-бухгалтерской экспертизы и показаниями других соучастников хищения.

Веским доказательством участия в хищении Либермана явилось его письмо к жене, которое он пытался передать из тюрьмы через одного заключенного. В этом письме он писал, что Валя (Сергеева), Елена (Когут), Иван (Венцкович) во всем сознались и они раскрывают всю группу, то есть его, Либермана, Махотина и Трофименко. Он просил жену посоветоваться с каким-то «толстым дядей» и написать, следует ли ему признаться в хищении.

В конце письма было написано: «Дай знать Жорке (Махотину), и чтобы знали все мастера об этом». Графическая экспертиза подтвердила, что текст этого письма исполнен Либерманом. Это письмо свидетельствовало об участии в хищении мастеров хлебозавода Махотина  и Трофименко.

Как выяснилось в процессе следствия, Махотин и Трофименко с целью создания резерва для хищения выпекали хлеб с повышенной влажностью. Об этом свидетельствовали некоторые лабораторные анализы, но реальных мер к прекращению выпуска бракованного хлеба не принималось. Вместе с тем в производственных листках (отчетах) о выходе готовой продукции имелись исправления.

 Так за ноябрь 1955 года в производственном листке, подписанном Махотиным и Когут, исправлено количество выхода готовой продукции в сторону уменьшения на 405 кг. В то же время согласно журналу контрольного взвешивания 405 кг числятся, но по отчетам экспедиторов хлебозавода и Горпищепромторга это количество хлеба не проведено.

Хищению хлеба способствовало отсутствие надлежащего учета и контроля. В течение сентября — ноября 1955 года на хлебозаводе № 2 сменилось 3 старших бухгалтера. Бланки накладных и пропусков к ним, которые должны были являться документами строгой отчетности, фактически выдавались экспедиторам без всякого учета. Вследствие этого экспедиторы имели возможность выписывать накладные и пропуска на похищенный хлеб, на время доставки и реализации этого хлеба. После реализации хлеба эти документы уничтожались. Таким образом, вое участники преступной группы были изобличены и осуждены к соответствующим наказаниям.

 ПРИМЕЧАНИЕ.

За успешное расследование проводимого дела автор статьи тов. Кожемяко приказом Генерального Прокурора СССР премирован и ему объявлена благодарность.