Зачем Ахметов и Порошенко придумали «Роттердам плюс». Расследование

Скандальная формула Роттердам+ — это не только история о завышенной стоимости угля, но и о том, как президент дал возможность заработать олигарху, а взамен получил компенсацию 3 февраля 2012 года Олег Семинский, глава крупнейшей частной газодобывающей компании страны Нефтегаздобыча (НГД), вышел из корпоративного офиса на столичном Верхнем Валу и пропал. Неизвестные похитили и продержали Семинского в темном помещении 3,5 года.

Теперь, когда он наконец оказался на свободе и заговорил с НВ, выяснилось, что его история положила начало череде событий, которые привели к появлению в апреле прошлого года противоречивой формулы Роттердам+, а вокруг самой НГД сплелись интересы первых лиц государства и богатейших бизнесменов. Именно из‑за некогда утраченных Петром Порошенко акций этой компании нынешний президент, как объясняет депутат Самопоміч Виктория Войцицкая, пошел на договоренности с ее новым владельцем — миллиардером Ринатом Ахметовым.

Итогом договоренностей стало появление в апреле прошлого года так называемой формулы Роттердам+, которая с тех пор вызывает споры среди политиков и экспертов. Эта формула позволяет работающим на угле электростанциям закладывать в тариф цену энергоносителя, равную его стоимости в голландском порту Роттердам, плюс доставка на украинскую территорию.

Ключевым выгодополучателем от Роттердам+ стала принадлежащая миллиардеру Ринату Ахметову компания ДТЭК. Формула позволила ДТЭК устанавливать более высокие цены за электро-энергию, проданную Энергорынку, что в свою очередь привело к росту цен на нее для конечных потребителей. Ведь на деле ДТЭК использует собственный уголь, себестоимость добычи которого существенно ниже, чем цена энергоносителя по роттердамской формуле. Образующаяся маржа дала возможность структуре Ахметова увеличить доходы на 20%.

За этот подарок ДТЭК может благодарить государство в лице Нацкомиссии по регулированию сферы энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ) — последняя и ввела формулу Роттердам+.

Почему Нацкомиссия оказалась столь благосклонна к Ахметову — этот вопрос и стал предметом споров, длящихся безрезультатно уже год с небольшим.

Однако теперь НВ получил новую информацию, позволяющую прояснить ситуацию: заговорил неожиданный свидетель — Олег Семинский. Ради объяснения действий НКРЭКУ он предложил НВ вернуться в прошлое.


НОВЫЙ СВИДЕТЕЛЬ: Олег Семинский знает, какие интересы были у Петра Порошенко в компании Нефтегаздобыча

Акции раздора

На глухой улице в частном секторе машину Семинского заблокировали три автомобиля, из которых выскочили крепкие ребята в балаклавах. Представились милицией, уложили на землю, надели наручники и забросили в одну из своих машин. Позже следователи Генпрокуратуры, разбиравшиеся в похищении, установили: группу захвата возглавлял Андрей Мельник, на тот момент глава Федерации гандбола. Спланировали операцию Юрий Ериняк, меценат УПЦ МП и носитель уголовной клички Молдаван, и некто Рафаил Салаватов.

Так начался плен главы НГД, продлившийся 3,5 года, причем первые полтора он пролежал в маске и наручниках на полу темного санузла. Кормили кашей, бутербродами и чаем. Часто избивали, порой до потери сознания. В итоге Семинский, высокий крупный мужчина, похудел с 106 кг до 62 кг.

Лишь в мае 2015‑го захватчики отпустили заложника: выбросили из машины в лесу возле одного из райцентров Киевской области. Запретили вставать на протяжении 20 минут, а затем скрылись, оставив одного. “Семь минут прошло, и я открыл маску: солнце светит, муравьи по мне ползают,— вспоминает Семинский.— Я воскрес. Это мой второй день рождения”.

Теперь он знает, почему оказался в плену: из‑за акций НГД.

Сейчас компанию контролирует Ахметов, который сконцентрировал 75% ее акций. Но изначально она была государственной и называлась Укрнефтегазтехнологии.

В 1997 году Николай Рудьковский, представитель Соцпартии, который тогда был директором Госинвеста, вывел компанию из списка государственных активов и стал в ней ключевым акционером. При этом он заручился поддержкой Порошенко, на тот момент бизнесмена и близкого к президенту Леониду Кучме начинающего политика, поделившись с ним долей, рассказывает Семинский.

В 2001‑м на месте Укрнефтегазтехнологий образовалась Нефтегаздобыча, владеющая крупными месторождениями газа в Полтавской области с доказанными запасами в 20 млрд куб. м.

В тот момент Порошенко решил поддержать Виктора Ющенко и из-за этого попал в немилость к президенту Кучме. Рудьковский от греха подальше перерегистрировал компанию и оформил на новое юрлицо оборудование и лицензии на добычу. А место Порошенко среди акционеров занял представитель СДПУ (о) Нестор Шуфрич, который привел за собой своего партийного патрона Виктора Медведчука. Последний с 2002 года возглавлял Администрацию президента.

По словам Семинского, которого Рудьковский позвал руководить НГД, доли распределились так: 50% — Рудьковский, 50% — Шуфрич. “Причем в доле Рудьковского — “сижу” я с 10%, а в доле Шуфрича — Медведчук”,— объясняет экс-глава компании.

Пару лет назад в интервью НВ Игорь Кононенко, депутат Блока Петра Порошенко (БПП) и многолетний бизнес-партнер главы государства, заявил: в начале нулевых НГД рейдерством отобрали у порошенковской группы компаний Укрпроминвест.

Семинский в итоге также потерял акции: его 10% не фигурировали в официальных документах. И когда в 2004‑м он потребовал их, Рудьковский ответил, что их следует отдать для получения протекции Александру Морозу, кандидату в президенты от Соцпартии. Семинскому взамен пообещали место в списке этой политсилы. Однако в итоге он так его и не получил. Как и Мороз — “своей” доли.

С 2010 года Семинский сам начал начислять себе дивиденды в размере 10% от чистой прибыли — в четкой пропорции с долей, на которую претендовал.

Доходы НГД росли. И Рудьковский, по словам экс-гендиректора компании, решил ее продать. Загвоздка была в Семинском — он при поддержке Шуфрича замкнул все бизнес-процессы на себя.

Проблема исчезла, когда зимой 2012 года Семинский вышел вечером с работы — и встретился со спортивными ребятами в масках. “Я на 100% уверен, что за моим похищением стоит Рудьковский”,— говорит бывший пленник. В настоящее время Рудьковский бежал из страны и, по данным НВ, живет во Франции.

В игру вступает Ахметов

В 2013‑м, на первом году заточения Семинского, ДТЭК купил у Рудьковского и Шуфрича большую часть акций НГД, заплатив каждому по $ 125 млн. Позже ДТЭК выкупил у последнего еще 15%, нарастив свою долю до 75%.

С точки зрения бизнеса НГД — хороший актив. Добыча идет вверх: в 2016‑м она составила 1,6 млрд куб. м. Эксперты считают, что если продать этот объем, то можно получить прибыль примерно в $ 200 млн.

На запрос НВ о нынешних финансовых показателях компании ДТЭК отказался ответить.

Еще в 2014‑м, по данным источников НВ, Порошенко попытался вернуть долю в этом добытчике — акциями либо деньгами. Об этом заявил и бежавший в Лондон депутат Александр Онищенко, обвиняемый украинскими правоохранителями в махинациях. Он и сам в свое время занимался газодобычей и собирался купить акции НГД.

“В конце осени 2014‑го Порошенко позвал меня к себе и попросил найти на должность министра экологии и природных ресурсов надежного юриста,— рассказывает Онищенко.— Главное, чего он хотел,— создать НГД лицензионные проблемы и расположить Ахметова к переговорам в правильном духе”.

Онищенко утверждает, что посоветовал президенту Игоря Шевченко, который в декабре того года и стал министром экологии во втором правительстве Арсения Яценюка.  Сам Шевченко, общаясь с НВ, подтвердил: главе государства его рекомендовал Онищенко.

По словам нынешнего гендиректора НГД Игоря Щурова, с начала 2014‑го его компания пережила дюжину проверок и пять обысков от разных инстанций по подозрениям в незаконном получении разрешений на добычу нефти и газа.

Онищенко говорит, что Порошенко хотел поставить своего человека еще и во главе Госслужбы геологии и недр, которая выдает лицензии на добычу. Но воспротивился Яценюк, у которого, по словам беглого депутата, были хорошие отношения с донецким миллиардером.

Шевченко в свою очередь рассказал: Яценюк через своих людей блокировал обыски в НГД. Из-за ареста счетов НГД в рамках следствия по делу о похищении Семинского, по версии Онищенко, Ахметов решил выслушать предложение Порошенко. “Президент с порога потребовал, чтобы тот заплатил $ 200 млн откупных”,— продолжает Онищенко, которому об этом эпизоде якобы рассказал сам Порошенко в одной из бесед.

В середине 2015‑го, уже после освобождения, Семинский встретился с Шуфричем, тогда еще миноритарным акционером НГД. Тот попросил подписать бумагу об отсутствии претензий к компании, чтобы разблокировать замороженные судом счета. А в обмен пообещал денежную компенсацию, которую так и не выплатил.

Копия документа есть в распоряжении НВ. “Я заявляю, что компанией не было предпринято против меня никаких действий”,— сказано в нем от имени Семинского, который действительно подписал эту бумагу. А уже в январе 2016‑го суд окончательно разморозил счета НГД.

Войцицкая из Самопоміч, которая активно интересовалась делом скандального газового добытчика, говорит: закрытие дел по компании — прямой результат договоренности между Порошенко и Ахметовым. При этом Кононенко ранее заявлял НВ: возвращать контроль над НГД Порошенко не собирается.

По словам нескольких источников, формула Роттердам+ была придумана для разрешения узла претензий Порошенко к Ахметову. Реалистичность такого сценария подтверждает Андрей Герус, бывший член НКРЭКУ. Войцицкая в свою очередь уверена: Роттердам+ входил в пакет договоренностей между Порошенко и Ахметовым вокруг судьбы НГД. “С Ахметовым был пакет требований [со стороны президента] и, как следствие, пакет договоренностей”,— отмечает она.

Формула выгодна обеим сторонам. Ахметов получил дополнительные 20% дохода, заложенные в коммунальных тарифах. А инвесткомпания ICU, по данным сайта Наші гроші, в интересах Порошенко купила, как раз накануне введения формулы, евробонды ДТЭК.

Эту информацию изданию Зеркало недели подтвердил Максим Тимченко, гендиректор ДТЭК. “По нашим данным, компания ICU приобретала облигации ДТЭК с выпуска 2013 года”,— заявил он.

ICU давно и прочно связана с главой государства. Компания консультировала ключевой бизнес Порошенко — кондитерскую корпорацию Roshen. Среди прочего ICU структурировала офшорную часть этого бизнеса на Британских Виргинских островах. Кроме того, выходцы из этой инвесткомпании — Валерия Гонтарева, Дмитрий Вовк, Владимир Демчишин — в разное время занимали высокие государственные посты, на которые их выдвигала либо Администрация президента, либо президентская фракция БПП.

В ICU проигнорировали просьбу НВ предоставить больше информации о сделке. Однако отрицать сам ее факт не стали.

Оставили без ответа вопросы НВ по этому делу и в ДТЭК. Точно так же поступили и в Генпрокуратуре, которая разбирается с похищением Семинского. Процесс там завис: в апреле уволили старшего следователя Дмитрия Суса, который вел дело, а нового так и не назначили.

Департамент ГПУ, который отвечает за расследование, курируют Кононенко и близкий к нему депутат БПП Александр Грановский,— заверил НВ Виталий Шабунин, глава Центра противодействия коррупции.

На запрос НВ с просьбой о комментарии не ответили в течение положенных по закону пяти дней и в пресс-службе главы государства.

Между тем ценные бумаги ДТЭК после вступления в силу Роттердам+ сильно подорожали. Как предполагают участники рынка, покупатель имел инсайдерскую информацию, ведь он приобрел евробонды и долги компании Ахметова номинальной стоимостью $ 500 млн всего за $ 200 млн. Затем эти бумаги выросли в цене до $ 450 млн, что означает рост от 40% до 90% от их номинальной стоимости. В итоге чистый выигрыш по этой сделке составил 50 процентных пунктов.

Материал  опубликован в  журнале  Новое время

Комментирование на данный момент запрещено, но Вы можете оставить ссылку на Ваш сайт.

Комментарии закрыты.