История с законом об уголовной ответственности за клевету, призванном уничтожить то свободное, что еще осталось на украинском медиа-пространстве, начинает до мелочей походить на ситуацию с языковым законом. Протестуют международные журналистские организации, возмущаются украинские журналисты. А представители власти — пока что в лице главы фракции Партии регионов в парламенте Александра Ефремова — обещают смягчить закон к следующим чтениям, если он вдруг кому-нибудь не понравится.

И, конечно же, все в один голос отрицают причастность к подготовке этого законопроекта президента Виктора Януковича и его администрации. Формальный автор закона Виталий Журавский, объясняя, каким образом файлы, содержащие текст одиозного документа, получили «отпечатки клавиш» компьютеров президентской администрации, объяснил, что является внештатным советником главы государства. Он, бедняга, работает в общей комнате на казенном компьютере.

 Понятно, что всерьез ко всем этим объяснениям относиться нельзя. Власть начала с нами очередную игру в наперстки. Вначале появляется четкое указание тех, кто руководит депутатами из-за ширмы на Банковой — подготовить документ, призванный напугать и приструнить зарвавшихся журналистов и прочих критиканов.

Фракция Партии регионов и ее сателлиты дисциплинированно голосуют за позорное поручение, отдают свои голоса даже те, кто отметился публичным неприятием и критикой закона. Затем начинаются разговоры о непричастности Януковича и президентской администрации и обещания «смягчить».

Таким образом, общество втягивается в дискуссию о том, чего вообще быть не должно. Ко второму и третьему чтениям дискуссия будет в самом разгаре, депутаты проголосуют за закон, внеся в него косметические изменения. И затем начнутся апелляции к Януковичу, который будет тянуть до последнего, произносить речи о важности свободы слова и невозможности давления на СМИ. А потом подпишет.

После подписания президентские советники начнут давать сбивчивые объяснения относительно того, почему же президент поставил свою подпись под позорным документом. А Янукович создаст рабочую группу, в которую войдут, с одной стороны, верные режиму пропагандисты, а с другой — журналисты-коллаборационисты, уверенные в том, что с властью нужно продолжать «диалог», даже когда она плюет тебе в лицо. Рабочая группа станет заседать, чего-то там предлагать — а закон будет работать, как сейчас работает языковой закон!

 Я бы даже иначе сказал — закон будет работать на полную катушку. Потому что языковой закон на самом деле лишь узаконил ситуацию русскоязычия в русскоязычных регионах. Яркой иллюстрацией его бессмысленности стало интервью днепропетровского мэра, сообщившего, что теперь чиновники будут проходить при приеме на работу экзамен на владение не только государственным, но и региональным языком — и тут же признавшего, что проблемы у днепропетровских чиновников в основном с государственным. И в самом деле! Можно ли представить себе больший идиотизм, чем экзамен на владение русским в городе, в котором практически все именно на этом языке и общаются?

Но не буду скрывать, что получу огромное эстетическое удовольствие, узнав что и в Донецке или Одессе чиновники теперь доказывают, что знают русский. А вот там, где попытались сделать региональным НАСТОЯЩИЙ язык национального меньшинства — там сплошная правовая и образовательная неразбериха. Так что на самом деле никакого языкового закона нет — а есть лишь объяснение Партии регионов, почему у нее якобы вырос рейтинг — и это объяснение будет существенной частью грядущей фальсификации выборов.

 А вот закон о клевете, в отличие от языкового, будет работать по-настоящему, если его примут. Эта власть не побоится сажать журналистов, правозащитников, политических оппонентов, экологических активистов — не нужно иллюзий. В отличие от языкового закона, правовая база в данном случае готовится не для красоты или рейтинга.

 Это закон для тюрьмы.

Виталий Портников, журналист