10 лет назад, 2 июля 1997 года, президент Кучма отправил в отставку премьер-министра Павла Лазаренко — пожалуй, наиболее скандального из всех украинских глав правительств. В интервью «Сегодня» Павел Иванович излагает свою версию тех событий.

— Как произошла ваша отставка? Знали ли вы заранее, что она готовится? Каковы ее причины?

— Возможно, впервые газете «Сегодня» я скажу об истинных причинах моей отставки. Покушение на мою жизнь в июле 1996 года спровоцировало такое множество версий, а то и попросту слухов, что сегодняшние грязные избирательные технологии просто меркнут от своей, мягко говоря, примитивности. Наиболее распространенной тогда была сплетня, мол, Лазаренко сам организовал покушение на себя. И вторая – особенно муссируемая версия — бизнесовые разборки с «донецкими», которая якобы подтверждалась настойчивыми усилиями моего правительства по наведению должного порядка на шахтах Донбасса.

Напомню, что взрыв под машиной премьера прогремел по дороге в аэропорт, когда я вылетал в Донецк. Конечно, «донецкий след» — это была специальная разработка верноподданных политтехнологов. Правда же заключалась в следующем: ко мне пришли тогдашний министр внутренних дел Юрий Кравченко и глава СБУ Владимир Радченко и рассказали неопровержимые факты об истинных заказчиках покушения.

Я настоял, чтобы мы втроем пошли к президенту. Кравченко отказывался идти и уж тем более что-то говорить Леониду Кучме, — ведь там были известные фамилии из его ближайшего окружения. Надо отдать должное Владимиру Радченко — именно он настоял на том, чтобы Кучма от Кравченко услышал правду.

Президент минут пять не мог прийти в себя и молча выпроводил нас из кабинета. Вот тогда, как по команде, на меня набросились все — от официозных изданий до очень доверенных политиков. Но если, доведенный до самоубийства, министр Кравченко уже никогда не сможет сказать правду, то более чем порядочный человек Радченко подтвердит мои слова.

После того разговора президент всячески избегал встречи со мной.  Судьба моей отставки была предрешена. Я не стал дожидаться окончательного вердикта главы государства и написал заявление сам. А в конце апреля мне позвонил тогдашний Генеральный прокурор Украины Григорий Ворсинов и взволнованным голосом сказал, что нам необходимо срочно встретиться.

Мы встретились глубокой ночью и Григорий Трофимович сообщил, что одному из заместителей Генпрокурора, — как я позже выяснил, этим заместителем оказался Николай Обиход, — поступило указание Кучмы «разорвать» Лазаренко, выдать такой компромат, который бы заставил его уйти из премьерского поста.

 — Что вас связывало с Юлией Тимошенко и ЕЭСУ? Как вы дали путевку в жизнь Юлии Владимировне, как познакомились?

— Я столько раз отвечал на подобные вопросы, что любые хвалебные слова в её адрес могут восприниматься неоднозначно. Особенно в моей достаточно сложной ситуации…Всегда уважал твердость Юлии Тимошенко как в отстаивании новаторских решений, так и в наперед очевидных заблуждениях. За время наших отношений хватало и тех, и других.

В свое время степень взаимного доверия была достаточно высока, ведь я знал Юлию Владимировну с начала 90-х годов, когда корпорация «Украинский бензин», которой она руководила, тесно сотрудничала с Днепропетровской областной государственной администрацией по обеспечению горюче-смазочными материалами сельхозпредприятий, участвовала в ряде социальных программ региона.

А что касается вашего вопроса о путевке в жизнь, то с таким же успехом можно говорить, что я дал путевку в большой бизнес и Виктору Пинчуку, и Сергею Тигипко, и Игорю Коломойскому… Может быть только ей одной хватает патриотизма не зацикливаться на собственной судьбе…

— Когда вернетесь на родину?

— Доказывая мою невиновность перед американским судом, я уже сделал 99 шагов для того, чтобы так называемое «дело Лазаренко» было окончательно закрыто. Остался один шаг – это слушания в суде 9-го апелляционного округа. Они должны начаться в самое ближайшее время. Так что я еще надеюсь непосредственно принять участие во внеочередных парламентских выборах, вернувшись в Украину.

— Но вас же до сих пор обвиняют в том, что вы заказчик убийства Евгения Щербаня, Александра Момота, Александра Брагина и других видных донецких бизнесменов, расстрелянных в середине 90-х…

— Никого из перечисленных вами людей, кроме знакомого по совместной депутатской работе Евгения Щербаня в Верховной Раде 2-го созыва, я не знаю. Поэтому такие высказывания, иначе, как бредовые, расценивать не могу. Авторов же абсурдных обвинений в мой адрес М. Потебенько и Н. Обихода Шевченковский суд города Киева, а затем и Апелляционный суд столицы обязал извиниться за распространение подобной клеветы.

Поверьте, я добьюсь публичных извинений за каждый сфальсифицированный факт. Мотив для такой привязки к Донецку, повторюсь, был у людей, организовавших покушение на мою жизнь. Для них очень выгодно было отвести подозрение от себя на представителей донецкого бизнеса, мол, они покушались на Лазаренко, а он отомстил. Но это ложь. Мне хорошо известны имена людей, готовивших на меня покушение, и никакого отношения к Донецку они не имеют.

 «ЕСТЬ САНКЦИЯ НА  ЗАДЕРЖАНИЕ ЛАЗАРЕНКО»

Мы обратились за комментарием к Леониду Кучме, а также к Владимиру Радченко для подтверждения обстоятельств разговора о покушении на Лазаренко. Однако обоих нет в Киеве и, как нам сообщили их доверенные лица, связаться с ними возможности не было. А вот Николай Обиход, хотя по телефону из Крыма, выпады в свой адрес со стороны Лазаренко прокомментировал:

— Разговоры о каких-то командах «порвать» Лазаренко — это абсурд. Вообще, его дело началось где-то за полгода до того, как Павел Иванович покинул пост премьера. Поводом послужил депутатский запрос от тогдашнего главы комиссии ВР по борьбе с коррупцией и оргпреступностью Григория Омельченко.

И возбуждал это дело (когда, после проверки запроса, появились основания для возбуждения) не я, а другой сотрудник ГПУ. Я тогда, кстати, и не был еще замгенпрокурора, а лишь возглавлял Управление по расследованию особо важных дел. И в апреле — тоже.

Потому утверждение о том, что в апреле я, как замгенпрокурора, получил указание «рвать» Лазаренко, хотя бы по срокам никак не стыкуется. Кроме того, кто знает политическую кухню, тот понимает, что замгенпрокурора, кто бы им ни был, не может получить команду прямо от президента, минуя Генерального. А Генеральным был Ворсинов, выходец из Днепропетровска, находившийся в весьма хороших отношениях с Лазаренко.

 «Дело Лазаренко» попало ко мне в Управление значительно позже, в августе-сентябре 1997 года, и тогда мы начали его настоящую «раскрутку» в хорошем следовательском смысле этого слова и в рамках закона. Найденные нами доказательства хозяйственных преступлений, насколько я знаю, до сих пор находятся в ГПУ. Дела должны быть приостановлены в связи с розыском обвиняемого (Лазаренко, конечно, не ищут в США, но в других странах он в розыске по линии Интерпола, если там объявится, его задержат и, вполне вероятно, экстрадируют к нам).

Кроме того, есть же, по моим сведениям, санкция украинского суда на задержание Лазаренко и доставку его в суд по делам об убийстве нардепов Щербаня и Гетьмана. Так что заявления Лазаренко о его готовности приехать в Украину вызывают, мягко говоря, большие сомнения в искренности.

КАК УБИРАЛИ ЛАЗАРЕНКО

Слухи об отставке Павла Лазаренко пошли по Украине с конца 1996 года. К тому времени стало окончательно ясно, что премьер становится крайне влиятельной в стране фигурой. Возможно, даже более влиятельной, чем сам Кучма. Павел Иванович сумел расставить на многие ключевые посты в стране верных себе людей (преимущественно своих земляков из Днепропетровска).

В Киеве ходила даже поговорка: «увидишь днепропетровца, не забудь пожать ему руку. Завтра он может стать твоим начальником». Но особенное беспокойство у «нелазаренковской» части украинской элиты вызывала экспансия компании ЕЭСУ, которую возглавляла Юлия Тимошенко. Хоть сейчас Лазаренко и отрицает, что помогал ей делать бизнес, но совершенно очевидно, что без поддержки правительства Единые энергосистемы не смогли бы получить выгоднейшие контракты на поставку газа на крупнейшие экспортные предприятия страны.

Поставляя им газ, опутывая долгами и бартерными схемами ЕЭСУ становилась фактически собственником этих предприятий, оттесняя от них все прочие бизнес-структуры.  Естественно, последним это не нравилось и они стали жаловаться Кучме. В СМИ стали появляться публикации о повальной коррупции кабинета Лазаренко, который якобы имел долю в бизнесе ЕЭСУ (сам Павел Иванович, как видим, это отрицает). Президент тоже опасался, что если так дальше пойдет, то Лазаренко станет его реальным конкурентом на грядущих выборах.

С другой стороны, он боялся противостояния с Павлом Ивановичем в случае его отставки (были на носу парламентские выборы). В итоге, колебания заняли полгода и, в конце концов, Кучма Лазаренко уволил. Официальная формулировка — согласно заявлению об уходе по собственному желанию от самого Лазаренко. Позже Кучма жалел что не уволил его за злоупотребление служебным положением. И вот новая версия от Лазаренко — раскрытие причастности окружения Кучмы к покушению на самого Павла Ивановича…

Как бы там ни было, но отставка Лазаренко круто изменила ход его жизни. Он ушел в оппозицию, на него было заведено куча уголовных дел, он был вынужден эмигрировать из страны и, в итоге, оказался в США, где также попал под суд, который продолжается и по сей день…