За много лет поисковой работы запорожец Владимир Шовкун собрал целое хранилище исторических материалов, среди которых серебряные гривны 14 века, золотой перстень хана Абдалаха, третья в мире коллекция монет Золотой Орды, Библия 1663 года, тысячи уникальных книг и других исторических документов.

Запорожец Владимир Шовкун из тех, кого называют «нащадками» запорожских казаков. Человек прелюбопытнейший. Простой рабочий, он за свою жизнь собрал и передал музеям Запорожья более 7 тысяч исторических материалов. Передал бесплатно. Владимир Николаевич – большой знаток легендарной Хортицы и запорожского казачества. Четверть века в свободное от основной работы время водит экскурсии по историческим местам.

Есть у Шовкуна и еще одно «чудачество» — коллекционирование старых книг. Этим он увлекается с детства. В его личной библиотеке, для которой Владимир Николаевич много лет снимает подвал в 5-этажном доме, насчитывается 32 тысячи старых книг и исторических документов. Здесь мы с ним и встретились.

— Владимир Николаевич, как вы дошли до жизни краеведческой?

— В Запорожье приехал в 59-м году и первым делом поинтересовался, как попасть на Хортицу. Об этом я мечтал с детства, с тех пор, как наслушался рассказов деда о славных делах запорожских казаков. К тому же мой прапрадед тоже был казаком. Он был то ли сапожником, то ли портным в войске знаменитого атамана Запорожской Сечи Сирко. Шил что-то, одним словом. За что и прозвище получил – Шевчик. Вот оттуда и пошло мое увлечение. Стал собирать монеты, другие вещи, связанные с историей края.

1. гривна

— Наслышаны о вашей коллекции монет…

— За 30 лет я собрал, например, коллекцию монет Золотой орды. Она третья в мире по полноте. Первая находится в Казани, вторая – в Эрмитаже, в Петербурге. Первая состоит из 480 , вторая – 236 монет. Третья была у меня – 210 монет. Она включала и гривну ладьеобразную. Их всего-навсего на Волге было найдено две. А я нашел на Днепре сразу шесть. Сейчас я вам покажу эту гривну. Вот! Волжская ладьеобразная гривна, 14 век. Слиток серебра весом 204 грамма.

— Как гривны оказались на Волге?

— Киевская же Русь выходила на Волгу.

— Интересно, что можно было купить на эту гривну?

— Сто рабов.

Гривна Шовкуна и гривна в книге

— Где сейчас эта коллекция монет?

— Я передал ее в областной краеведческий музей. Было у меня и золотое кольцо хана Абдалаха (1340 год). Весом девять граммов с гаком. Тоже передал в музей.

— Бесплатно? Все же золото, а вы не такой уж и богатый человек.

— Я предлагал бесплатно, но мне сказали, что так не положено. Надо хоть что-то, но заплатить. Порядок тогда был такой в музейной системе. Пришлось согласиться. Получил за это 2 рубля 60 копеек.

— Где же вы время и средства находите для краеведческих поисков

— Использую выходные дни. 25 лет я ни разу не был дома в выходные. Все в походах, в поисках. Всю область обошел вдоль и поперек. И не один раз. Случалось выезжать и за пределы Украины. Все это на свою зарплату и пенсию.

 — Экскурсии вы тоже проводите бесплатно. А кто ваши экскурсанты?

— Люди звонят мне домой, просят провести для них экскурсию. Школьники изъявляют желание, иностранцы. Хотят побыть на Калке, где в 1223 году была битва с татаро-монголами, на Городище, на Хортице, проехать по местам атамана Сирко, побывать на его могиле. Бывают и по городу экскурсии. Я никому не отказываю. Это давно стало частью моей жизни.

— Как и коллекционирование старых книг?

— Ну, книги – это для себя, это мое хобби, можно сказать.

 — 32 тысячи книг. Откуда они у вас?

— Собирал, где придется: в местах сноса старых домов, на чердаках, в сараях, на городской свалке и даже в собачьих будках. Покупал и в магазинах, на базарах, если что-то толковое попадалось.

— Интересно, что можно найти в собачьей будке?

— Не скажите! Именно в собачьей будке мне попалась интересная вещица – официальный справочник о народах, населяющих СССР. Издание 30-х годов. Вот оно. Здесь указано,- читайте! — что самая многочисленная нация в Союзе – украинцы. Вот – «русские – 77 миллионов 791 тысяча человек, украинцы – 81 миллион 195 тысяч человек». Русские на втором месте. Я отвез эту книгу в Киев, Павлу Мовчану. Он показал ее Ивану Плющу. В общем, книгой заинтересовались, стали искать в библиотеках и архивах. Но нигде не нашли. Ее нигде нет. Она была в свое время изъята. Это, возможно, единственный экземпляр во всем СНГ, а может и в мире. Нигде ее нет, а у меня она есть.

— На свалке, говорят, находят удивительные вещи…

— Представьте себе, что именно на городской свалке я подобрал семьдесят процентов имеющихся у меня книг. Я там находил такие книги, о которых только мечтать можно. Однажды, это было в семидесятые годы, приезжаю на свалку, смотрю – бомжи разбирают только что привезенные бытовые отходы. Я говорю им: «Хлопцы, все книги, которые вам будут попадаться, откладывайте для меня, а я вам за это буду привозить каждый раз бутылку вина». Они согласились и дело пошло. Они накопают там все, что попадается, а я уже отбираю то, что меня интересует. Книги откладывали, грамофонные пластинки…

3

 — Вы и пластинки собирали?

— Да, у меня их две с половиной тысячи. И патефон есть. Однажды подхожу к своим ребятам, спрашиваю: есть что-нибудь для меня? Они смеются. Потом достают мне книгу. Сейчас я ее вам покажу. Это «Жизнь короля Генриха 17», 1882 год.

— А почему хлопцы смеялись?

— Ну, книга же на немецком языке. Они думали, что я ее не возьму. И очень удивились, когда я дал им за нее трояк. Вместо бутылки белого вина, которое тогда стоило 1 рубль 7 копеек. «Раз такое дело, — говорит один из них, — посмотри, сколько я отобрал таких книг. За голову схватишься». Посмотрел я и действительно за голову схватился. Целая куча книг. И все редкие. «Сколько, — спрашиваю, – надо тебе за все это заплатить?». «А ничего не надо, — отвечает, — найди мне сонник, чтобы можно было разгадывать сны, и забирай все это». Сейчас я вам покажу кое-что из этих книг.

Вот «Прусская хроника», 1815 год Библиотека Академии города Кенигсберга. А это «Библиотека пособий для практических занятий при историческом факультете Императорского Харьковского университета», Лейпциг, 1903 год. Фашисты Харьков грабили, книги вывезли в Германию. Дальше: «Кодекс прусской дипломатии», 1853 год, Кенигсберг.

— И это все на свалке?!

— А где ж еще! Приходит целый вагон книг для Запорожского пединститута. Семь томов Брежнева «Ленинским курсом» и много других. Целый вагон! Стали выгружать и задумались – куда их девать? И направили целую машину, а может и не одну, на свалку. Две охапки книг мои ребята успели отобрать для меня, остальные бульдозер сгорнул в костер и все сгорело. Но оказалось этого мало. Через месяц выбросили на свалку из пединститута — сейчас Запорожский госуниверситет — еще кучу книг. Вот эти книги: Гоголь, Пушкин – полные собрания сочинений. А это «История русской общественной мысли» — прижизненное издание Плеханова.

— Сейчас их не найти…

— Конечно. Вот «Первый опыт словаря татарского языка». С автографом автора: «Его превосходительству господину директору Казанской учительской семинарии Николаю Ивановичу Ильинскому от бывшего его ученика Николая Остроумова». Остроумов – составитель словаря. Издан он был в 1876 году в Казани. Он где только не бывал, а потом оказался в Запорожском пединституте. Вот печать стоит: «Особый фонд ЗПГИ». И это выбросили наши ученые мужи.

— Вы не выяснили, по чьему распоряжению это было сделано?

— А зачем мне это надо? Это ваша задача. Какие книги вывозили на свалку! «Первый татарский словарь»… А вот еще: «Опыт русской историографии» Иконникова, том I, 1891 год, тоже с автографом автора. Это же уникальные вещи, все они оказались на свалке. Аж чертям тошно! То, что мне досталось, — это два-три десятка книг, а сколько сгорело! Вот оттуда же: «Памятник истории древнего нового рода», 1909 год; «История Испании и Португалии», 1902 год, «Цесаревич Павел Петрович», 1897 год.

— В числе ваших книжных находок есть что-нибудь о казачестве?

— Конечно, есть. Вот «Архив Юго-западной России», 1907 г., Киев. Целых восемь томов.

— Выходит, до октябрьской революции 1917 года больше рассказывалось о запорожском крае, чем в советское время?

— В советское время вообще ничего не издавалось о запорожцах. А вот еще – «Акты о казаках», 1679-1716 гг., том I. Кстати, у меня тогда и Грушевского искали, все перерыли.

— Подозревали вас в буржуазном национализме?

— Наверное, я же по-украински говорю, а раз по-украински, то – националист.

 — Правда, что в советское время вы по поводу деда Мороза, стоящего под новогодней елкой, бросили такую фразу: «Так он же трезубец держит!». После этого, якобы, у всех запорожских дедов Морозов изъяли палки…

— Я тогда работал на телефонной станции. Перед Новым годом устанавливали елку. Я подошел, присмотрелся и говорю: «Дед Мороз держит Трезубец». Не знаю, по всему ли Запорожью оставили дедов Морозов без палок, но такое было.

— Преследования были?

— Вызывали в КГБ каждую неделю. Правда, разговаривали вежливо, но если бы у меня был диплом, посадили бы. А я отказался от диплома.

— От какого диплома и почему?

— Учился в Харькове, на истфаке. Закончил его. Уже дипломную написал. Оставалось получить диплом, и я отказался. Иначе бы сел. В КГБ уже готовили бумаги соответствующие. Я же был «буржуазный националист». А без диплома я простой рабочий. Что с меня возьмешь?

— Как складывалась ваша жизнь смолоду?

— Родился в Харькове. Когда мне было шесть лет, отец с матерью разошлись, я остался с дедом и бабкой. Потом приехал в Запорожье.

— Интерес к книге начался рано?

— Где-то в 5-6 классе. Бабушка и дедушка жили в селе, под Харьковом. Там и в школу ходил. Я был двоечником высшего класса. Школьная программа была мне ненавистна. Потому что урок начинался и кончался со Сталина. Но голову чем-то забивать нужно было. Первая книга, которая заинтересовала меня, была «Нисса» Лукницкого. О внедрении советской власти в Средней Азии. Вторая книга, которая тоже тронула – «Два капитана». Это удивительная штука.  Бабушка занималась травами, я часто ходил в лес и, естественно, хотел знать все о растениях, которые там встречались. Нужна была литература об этом. В библиотеке была такая книга, но мне хотелось иметь свою.

— Нашли?

— Дед работал в колхозе, денег, понятно, у нас не было. Покупать книги я не мог, пытался собирать старые журналы и книги. У меня даже Бунин был. Находил старые книги, еще с «ятями». А вот той, о которой мечтал, не было. И мы с дружком решили бежать из дома.

— Куда и зачем?

— Решили ехать в Киев, чтобы там, в книжных магазинах, найти книгу о путешествиях и растениях. До Киева добирались на крыше вагона, потому что денег у нас не было. Обошли все киевские магазины, но то, что нас интересовало, не нашли. Дома нам, конечно, всыпали ремня. Но ничего. Потом бабушка посылает меня в магазин за хлебом. В сельском магазине все продавали – и хлеб, и керосин, и прочее. Смотрю – на полке стоит книга на украинском языке «Подорож за домашніми рослинами”. То, что мы искали в Киеве. Тут же начали собирать бутылки, чтобы ее купить. К 16-ти годам у меня уже было сотни четыре книг. Среди них были и очень редкие. Но первая моя библиотека, к сожалению, погибла. Я – большой любитель собирать грибы. Как-то отправились мы с ребятами в лес и случайно наткнулись на старый окоп. Это было в 56-м году. Стали раскапывать…

— И нашли клад?

— Что-то вроде этого — сундук с замком. Дужка его вся проржавела. Я стукнул, она отпала. Открываем – ткань сверху. Под ней здоровенная книга. Подняли ее с трудом – 32 килограмма весила. На обложке надпись – Библия. Это была Библия с рисунками голландского художника Даре. Она 15 тысяч долларов стоит сегодня.

— Вес библии 32 килограмма, а размеры?

— Примерно сантиметров 60 шириной и где-то с метр высотой. Когда такие книги читал священник, два человека переворачивали страницы. А священник стоял на расстоянии и читал. Там каждая буква с сантиметр. На русском языке, 1901 года издания. Кожаный переплет, телячья кожа.

— Одна книга лежала в сундуке?

— Нет, были и другие. Под библией лежала книга белой и черной магии. Автор Папюс. Поменьше первой, но тоже интересная вещь. Следующая книга о хиромантии. В довольно оригинальном оформлении. Поднимаю четвертую книгу. В пергаменте, кожаный переплет. Большая. На двух языках – немецком и русском. На первую страницу глянул – все понятно: «Майн Кампф», Адольф Гитлер. Говорю хлопцам: это тоже мое. А остальное, — говорю, — все ваше. У одного из ребят был велосипед. Я погрузил книги, лыком перевязал и домой.

— Чей это был сундук, не удалось выяснить?

— Ну, какой-то деятель, видно, награбил, а потом деваться было некуда, зарыл в лесу до лучших времен. Хотел вернуться, да погиб, наверное. Может, это был немец, может наш – не знаю.

— Ну, и как вы распорядились своей находкой?

— Ага, распорядился! На второй день ко мне пришли председатель сельсовета, участковый милиционер и председатель колхоза. Руки мне скрутили, обшарили все на свете. Забрали все книги, даже мои учебники. Еще и пригрозили. Книги, конечно, мне никто не вернул…

— У вас на полке многотомное ленинское издание. Вы что-то из этих томов читали?

— Всего Ленина и все его издания. Кстати, они все у меня есть: 20 томов первого издания, 30 – второго, 30 – третьего, 45 – четвертого и 55 томов пятого. И я убедился в том, что некоторые работы Ленин не писал, а ему их приписали. И нестыковки, которые имеются в этих изданиях, нашел.

— А они действительно имеются?

— И очень много. Вот смотрите: газета «Правда», 1986 год. Тут сказано, что ее основал Ленин. А вот газета «Правда», 1943 год. Тут нет ссылки на то, что она основана Лениным. Вот „Правда” за 33-й год. Тоже не сказано. Не сказано об этом и в „Правде” за 53-й год, после смерти Сталина. А в 86-м сказано. А теперь смотрите: это ленинский том. Читайте, что здесь написано.

— Газета Троцкого „Правда”…

— Когда я об этом написал в одной из газет, любви ко мне не прибавилось. Но в „Правде” появилась запись «Газета основана по инициативе Ленина». И по сей день так пишут. Раньше писали — основана Лениным, а теперь – по инициативе Ленина.

— Какие еще нестыковки вы обнаружили в ленинских изданиях?

— В ранних изданиях сказано, например, что работа «Социализм и война» написана Зиновьевым и Лениным, в поздних – Лениным. Почему так? Ленин написал только первую главу и некоторые части других глав. А поскольку послесловие отредактировано Лениным, то в последующих изданиях ему и приписали авторство. Зиновьев там уже не значится. Есть расхождение и по основателю Компартии.

 — Вы хотите сказать, что им был не Ленин, а кто-то другой?

— Факты говорят об этом. Вот смотрите, — это список депутатов XI съезда партии, где указано время их вступления в партию. Крупская, Рыков и Смидович – 1892 год. Ульянов, то есть, Ленин – 1895 год. Как же мог он создавать партию, если он был еще беспартийным? Смидович и Рыков – да, могли. Они по сути и были создателями кружка «Союз борьбы» в 1895 году. На это указывают и другие, более поздние документы партии. Например, письмо Крупской к Каменеву (1992 год). Безусловно, Ленин – гениальная личность. А Сталин, по-моему, даже Ленина переплюнул, то есть, еще гениальнее. Авторитетный лидер Англии Черчилль сказал: Сталин принял Россию с сохой, а оставил – с атомной бомбой.

 — Но какой ценой достигнут этот прогресс…

— Это уже другое дело. Благими делами дорога вымощена в ад. Сталин делал благие дела, но его дорога вела страну в ад. Как и Гитлер. А вы знаете, что Ленин по матери украинец? По отцу он чуваш. А мать его – Мария Александровна Бланк – украинка, из Бердянска. Это я читал в источнике за 1940 год.

— Вы не только коллекционер книжный, но и в какой-то мере исследователь — читаете, изучаете, сравниваете.

— Я был в музее Ленина в Москве. На Волгу ездил, в Ленинград, чтобы что-то выяснить, найти подтверждение той или иной версии. А как же? Без этого нельзя. К примеру, собрание сочинений Пушкина в одном томе. Из него я узнал, что Пушкин был не таким уж ярым революционером, как представляла его советская литература. Он был придворным поэтом. Хвалил царя в своих произведениях направо и налево. «Боже, царя храни» — это же он написал.

А вот другое его стихотворение – « Друзьям». В нем он тоже откровенно воспевает царя, хвалит его. Ногой дверь к царю открывал, а его сослали. В ссылке он получает три премии, которые никому и не снились. За «Руслана и Людмилу» — 45 тысяч рублей. За «Дубровского» — 60 тысяч, за «Капитанскую дочку» — 70 тысяч рублей.

Когда умер министр Аракчеев, которого он высмеивал в эпиграммах, его состояние оценили в 38 тысяч рублей. А за что его сослали? Вот что он писал в письме Жуковскому: «… могу ли я надеяться на высочайшее снисхождение? Я шесть лет нахожусь в опале, а что ни говори – мне 26. Покойный император в 24-м году сослал меня в деревню за две строчки нерелигиозные. Других художеств за собой я не знаю».

— И что это за две строчки?

— Тут дело такое, я разбирался с этим вопросом, специально ездил в Питер. Оказывается, до 1820 года имя Пушкина не сходило со страниц российских газет. Только и было: Пушкин, Пушкин. Конечно, ему это льстило. А тут вдруг приезжает в Россию известный физик Коцебу, на которого возлагались большие надежды. В смысле поднятия университетского престижа. И газеты дружно переключились с Пушкина на Коцебу. Поэта это, видимо, задело. И он отсылает своему лучшему другу Пущину стихотворение, в котором и были эти две строчки: «… приехал дядя Коцебу, а я-то в рот его…». Вот почему он и оказался в ссылке.

— Но в гениальности поэта вы не сомневаетесь?

— Ни в коем случае. Я просто говорю о несоответствии того образа Пушкина, который сложился в наших головах в советское время.

 — Не собираетесь засесть за книгу? Вы где работаете?

— На свалке. Бутылки собираю. А насчет книги… Сейчас столько написано всякой ереси, что диву даешься: как такое «творение» могло увидеть свет? У меня же не только библиотека, у меня – архивы. Это и рукописи, и автографы, и другие документы. Тоже собирал на свалке.

 — Можно посмотреть?

— Пожалуйста. Вот стихотворение, написанное рукой поэта Николая Некрасова. Сохранились все его правки. А это записка Леонида Брежнева, когда он еще был депутатом Верховной Рады Украины. Есть много других документов, довольно интересных. Перед вами письмо Ильи Николаевича Ульянова (отца Ленина), адресованное Керенскому (отцу будущего главы Временного правительства ).

— Они были близко знакомы?

— Они оба работали в системе образования. Ульянов – инспектор, а Керенский – директор гимназии, в которой учился Владимир Ленин. Такой факт: когда умер Илья Ульянов, Керенский взял на содержание за свой счет его семью. Поэтому удивляться нечего, когда все Временное правительство было арестовано, а сын Керенского — Александр оказался на свободе. Об этом в советское время ничего не писали.

— У вас архивные документы и о Запорожье?

— Конечно, есть. И немало. Вот такое, например, читайте: « Протокол комсомольского собрания от 5 октября 1932 года. Слушали: доклады секретарей комсомольских организаций и лектора из Харькова. Постановили: провести антирелигиозную акцию по городу Запорожью и окрестным селам с целью изъятия и уничтожения божественных книг и икон. Акцию приурочить ко дню пуска Днепрогеса».

 -Глупость величайшая была…

— Не глупость, а преступление. Мне рассказывали очевидцы, как это было. На проспекте Ленина, в районе площади Свободы и улицы Тургенева была гора книг и икон. Каких только книг там не было! И на замках, и на цепях. Были книги в рост человека и такие миниатюрные, которые и в истории не часто встречаются. Эта книжно-иконная гора была высотой до двух метров и шириной до четырех. Потом ее облили чем-то и подожгли. Двое суток пылал этот костер. И все это время музыканты духового оркестра, играли «Интернационал». Двое суток горело — двое суток играли.

— А это что за книгу вы принесли?

— Библия, 1663 год.

— Церковь не пыталась купить эту книгу?

— Что значит купить? А кто ее продаст?

— Кто-то, кроме вас, пользуется этими книгами?

— Ко мне обращаются многие мои знакомые. Особенно те, кто работает над диссертациями. Я им не отказываю, разрешаю пользоваться любыми источниками, но только здесь, на месте. На руки я никому не выдаю ни книг, ни документов.

— Помещение, в котором хранятся ваши книги, далеко не идеальное…

— Я арендую его. Мне могут завтра сказать – освободи помещение. Что я должен делать? Придется сжечь все это. А как иначе?

— Пойти к властям, попросить помощи.

— К каким властям? Мэр Запорожья Карташов уже был здесь. Он готов предоставить помещение, если я подарю эту библиотеку городу. Два раза был руководитель «Мотор Сичи» Богуслаев. Предлагал передать эти книги ему на завод. Но дело в том, что я не уверен, останется все это потом в целости и сохранности или его потихоньку растащат.

— Университету передайте.

— Все это там уже было, потом оказалось на свалке. Что дальше?

— Оставить добрую память о себе – передать городу, заручиться гарантиями, что все будет сохранено.

— Я в этом городе квартиру получил только за два года до пенсии. Этот город на меня плевал. Вот есть статьи обо мне, я вам их покажу: какой я враг, какая я сволочь.

— Кем писались эти статьи и когда?

— В советское время, конечно. А те, кто это писал, сейчас пользуются моими лозунгами. И такие антикоммунисты стали – странное дело.

 — Владимир Николаевич, все-таки вы не ответили: куда же вы будете девать все это богатство? Вы же не вечный.

— У меня есть еще жена и внучка. Пока жив – сам буду заниматься, а умру – пусть они решают, как распорядиться всем этим.

Николай Зубашенко, Валерий Полюшко

2008 год.

Фото ВВП