Авторская колонка «Чувства недели» уже давно завоевала доверие читателей запорожской газеты «Суббота плюс». О том, каким обязан быть журналист и какими качествами должен обладать, чтобы ему поверили, рассказал автор скандально известной колонки и, по совместительству, главный редактор газеты Богдан Василенко.

— Богдан Юрьевич, как начался ваш путь в журналистику?

 — Этот путь в моей жизни начался случайно, так как по образованию я не журналист.

— Насколько мне известно, у вас экономическое образование?

 — Совершенно верно! Но журналистикой я начал заниматься, когда образования у меня совсем еще не было. На тот момент я был на должности верстальщика. Думаю, в какой-то момент гены дали о себе знать, и я решил попробовать что-то написать. У меня получилось, и получилось довольно ярко. Я понял, что верстка – это не мое, зато мое – журналистика. Потом было много практики и постоянное самообразование, что со временем сделало меня журналистом.

 — Редакторская деятельность тоже началась случайно?

— Можно и так сказать. Если вы знаете, до сих пор принято считать, что СМИ в Украине убыточны. Так как мы все выходцы из 90-х, тогда практически у каждого СМИ был такой «товарищ», как инвестор. Он восполнял те самые убытки, а за это СМИ, в определенном смысле, было к нему лояльно. Раньше считалось удачей, если инвестор не имеет особых интересов на территории страны, если ему важно лишь, скажем, устраивать отдельное точечное лоббирование, и плохо, если инвестор тут глубоко засел, и у него масса интересов. В последнем случае информация в таком СМИ искривляется и со временем перестает привлекать читателя. Такой инвестор был и у газеты «Суббота плюс».

— Кто это был? 

 — До 2002 года таким человеком был Константин Григоришин. На выборах 2002 года господин Григоришин поставил не на тех. Он спонсировал партию «Яблоко», вступив в конфронтацию с мощным на тот момент «кланом» Медведчука-Суркиса. Эти выборы «Яблоко» проиграло, а у Григоришина в Киеве нашли масло от пистолета и пакет с кокаином. Его посадили в СИЗО. В общем, стало вдруг Григоришину не до медийных активов, тем более, в провинции. Так, в 2002 году мы оказались выброшены совершенно в никуда. Убытки были огромные. До 2004 года мы что-то пытались с этим сделать, занимали деньги, пока долг не составил 300 тысяч гривен. По тем временам сумма была огромной, можно сказать, неподъемной. Тогда мы часто ездили на различные фестивали журналистки. На одном из таких фестивалей мне случайно сказали, как можно сделать газету покупаемой. Верилось мало, но выхода уже не было. Так мне, еще совсем пацану, родители разрешили стать коммерческим директором.

— Каков был ваш план?

 — Одной из частей этого плана стало резкое поднятие стоимости газеты. В то время стоимость печати одного экземпляра газеты превышала ее розничную цену. Чем больше был тираж, тем значительнее были убытки, и уйти от этого было сложно. Более того, на тот момент газета не была первой, как сейчас, она занимала лишь третью-четвертую позицию. Сразу же после поднятия стоимости газеты тираж упал. В одночасье мы стали самой дорогой газетой в городе. Но, тем не менее, даже на том тираже, что остался, мы вышли на прибыльность. После введения еще нескольких таких же антикризисных мер, спустя год, долг в размере 300 тысяч гривен мы погасили. Став самоокупаемыми, независимыми, мы перестали искать инвесторов. Самостоятельность нам понравилась!

— Сейчас это по-прежнему так? Вы могли бы назвать свою газету независимой?

 — Конечно! Мы не только независимое издание, мы еще и прибыльное издание! К тому же, сейчас мы  фактически единственная газета не  связанная с Анисимовым.

 — Вернемся к тому, как вы стали главным редактором…

 — Да. После того, как газета «стала на ноги», в одной лишь коммерции мне стало тесно.  К тому же, как предприниматель я, откровенно говоря, слабоват. Мне стала гораздо больше интересна журналистика. Я начал самостоятельно изучать эту науку, ее стилистику. У меня появилось некое понимание «параллельной реальности» в журналистике. Так как я не знал никаких канонов в журналистике, я ими не мыслил, у меня  была, в определенном смысле, полная свобода мышления…

 Так, начав заниматься журналистикой, я стал заместителем редактора, то есть заместителем своей матери Ирины Василенко. Заняв эту должность, первым делом, я решил перестроить газету. В те времена это было тяжело сделать, здесь был старый, заскорузлый коллектив, совершенно немобильный, перегруженный штампами. Тем не менее, я решил идти своим путем, за который меня до сих пор гнобят. В основном, конечно, гнобят за то, что путь-то получился…

 Набрав новые кадры, поначалу я абсолютно не придирался к журналистским стандартам. Сейчас многие эти люди, которых я, можно сказать, обучал, стали довольно известными, успешными людьми – Ирина  Дубченко («Комментарии»), Елена Киреева («IPnews») и другие. Где-то спустя год я стал главным редактором газеты «Суббота плюс».

— В своих публикациях вы смело высказываете свое мнение, задаете риторические вопросы, то есть общаетесь с читателем. Как вы считаете, они вас слышат? Насколько ответна обратная связь?

 — Если говорить о рубрике «Чувства недели», то обратная связь с читателем там довольно сильна, и, что не менее важно, постоянная. Так как я пишу практически об одном и том же (политике), очень сложно не надоедать. Иногда я недоволен тем, что написал, а порой, напротив, мне очень нравится, но людям не по душе. Кто знает… Читатель меня слышит, а вот я как раз стараюсь не слушать никого в этом плане. Тогда придется подстраиваться, не будет той яркости, получится некая усредненность, компромиссность.

— Выходит, что вы автономны от мнения читателя? Вы не придерживаетесь такого мнения, что основной заказчик любого СМИ – потребитель, которому необходимо предоставлять то, что он просит?

 — Скажем так, более-менее заметные люди, тем более творческие, не слишком слушают  своего потребителя. Я очень сомневаюсь, к примеру, что певица Земфира консультировалась со своей потенциальной, молодежной аудиторией, по поводу того, станет ли популярной ее песня «Ромашки». Думаю, она просто ее написала, а аудитория восприняла. Если бы аудитория мою колонку не воспринимала, скорее всего, я бы прекратил ее писать. Хотя в журналистской среде за такой стиль ведения колонки меня осуждают. Ведь как таковой журналистики, каких-то ее канонов маловато. Но я пошел на это сознательно.

— Существуют ли какие-то методы влияния на читателя, которыми вы пользуетесь?

 — Метод один – должно быть интересно! Если существует скука, информация в умах не оседает, к ней никто не прислушивается. И, конечно, крайне обязательно, чтобы информация была правдивой. Фальшь всегда становиться натянутой, неинтересной. Поэтому я должен быть всецело уверен в том, что я пишу. Иногда я могу ошибаться, но когда я пишу о чем-то, я обязан быть в этом уверен.

— Скажите, к вам в редакцию приходят молодые журналисты, выпускники журфака? Какие критерии у Вас к ним, как будущим журналистам? Что он должен уметь, чтобы работать в вашей редакции?

 — В первую очередь, этот человек должен уметь работать, по-настоящему много работать, и, конечно, учиться. Особенно это касается вновь прибывших.

— Ваши родители, брат – все работают в сфере СМИ. Можно сказать, что журналистика – ваше семейное дело. Хотели бы вы, чтобы ваша дочь так же связала свою жизнь с этой профессией?

 — К сожалению, журналистике сейчас у нас не обучают. Чему угодно, но только не  журналистике. Люди выходят из вузов совершенно не умеющие обращаться с информацией. Поэтому я бы хотел, чтобы моя дочь умела обращаться с ней, чувствовать ее. Умение сопоставлять факты и обращаться с информацией необходимо в целом ряде сфер, и, если моя дочь будет этим владеть, ей необязательно быть журналистом, она сможет стать кем угодно: рекламистом, биржевиком, политологом и т.д. Ведь зачастую преподают одни лишь теоретики. К примеру, актерскому мастерству обучают практики, люди, которые уже состоялись как актеры, которые были востребованы.

— Вы бы могли представить себя преподавателем в одном из таких вузов?

 — Преподавателем я себя представляю слабо. Но, опять-таки, в наших университетах я не часто вижу какие-то мастер-классы. Я не говорю о себе лично, но, например, те же киевские журналисты, которые приедут и расскажут о реальной работе, которая происходит сейчас. Информация – это движение. У нас сейчас «информационная революция». Наступает полная открытость, и нужно уметь обращаться с огромными массивами информации. Вот чему нужно обучать современного журналиста! Сейчас уже не столь важно знать структуру текста, главное – уметь заинтересовать читателя, вызвать эмоцию!

— Не могу не спросить о периоде вашей жизни, когда вы были кандидатом в народные депутаты. Что сподвигло вас на этот шаг? Вы давно этого хотели?

 — Знаете, почему я до сих пор остаюсь независимым?

— Почему?

 — Потому что в жизни существуют еще другие цели, кроме денег. При достижении определенного интеллектуального уровня от обращения с информацией и при массовом ее поглощении, имея в наличии природные данные, вы обязательно этого уровня достигнете. Мозг сам начинает работать, как надо.  Ученые ведь уже давно доказали, что мозг так же поддается тренировке, как и мышцы.  Поэтому со временем, кроме чисто физиологических (заработать, поспать, поесть), появляются и другие категории мышления. Возникает желание что-то изменить, сделать правильно.

 Когда ты обладаешь массой информации, ты уже чувствуешь, где неправильно, и зачастую уже знаешь, как это изменить. Ты можешь с этим смириться и зарабатывать деньги, но тогда ты не будешь счастлив. Как только ты переступаешь этот порог, счастливым от того, что заставляет тебя кривить душой, ты не будешь. Именно эта иерархия ценностей не дала мне отсидеться в окопах, как бы я, собственно, того хотел. Мне бы было проще сэкономить деньги,  и, плюс ко всему, еще и заработать. Ведь когда я стал кандидатом в нардепы, я лишил газету практически всех политических заказов. Таким образом, мне перекрывали кислород.

 Но, тем не менее, через 10 или 20 лет мне уже никто не сможет задать вопрос: «А что ты сделал?». Да я бы и сам его себе задал. Зная, что это приведет к финансовым потерям, я все же решил попытаться.

— Став народным депутатом, вы бы прекратили свою редакторскую, журналистскую деятельность?

 — Думаю, да. Я не имел бы на это права. Это была бы уже ангажированная политическая сила.

— После проигрыша на выборах вы написали: «Что ж, я считаю, что свой гражданский долг выполнил. Участвовать в выборах было крайне тяжело, но очень интересно. Полученный во время кампании опыт мне обязательно пригодится в журналистской и редакторской деятельности. Да и некоторые проблемы, которые я поднимал во время выборов, и дальше останутся моими проблемами». Означает ли это, что больше Вы участвовать в выборах не будете?

 — Не стану зарекаться, но на такие финансовые потери я вряд ли еще раз смогу пойти.

— Хотелось бы услышать слова напутствия от вас начинающим журналиста.

 — Ребята, если вам не интересно то, что вы делаете: работать с информацией, учиться – бросайте это дело! Из вас лишь единицы  найдут в журналистике себя. Этой профессией нужно жить! Это не работа, а образ жизни, который меняет  тебя изнутри. Вы должны быть готовы к тому, что у вас никогда  не будет  большого богатства,  но в тоже время вы проживете очень интересную жизнь, которой можно будет гордиться!

http://porogy.zp.ua

Фото: osvita.mediasapiens.ua/material/7998