Уже через пару лет после распада Союза в Украине сформировались первые бизнес-империи Бакая, Пинчука, Тимошенко. И Дяминова. В 1994 году крупнейшим газовым импортером страны становится “Республика” Игоря Бакая, на топливном рынке разворачивается “КУБ” Виктора Пинчука и Юлии Тимошенко. Одной из самых мощных финансово-промышленных групп была харьковская корпорация “СТАНК”, заработавшая в 1994‑м баснословные по тем временам $100 млн.

Однажды представитель президента в Харьковской области Александр Масельский собрал у себя местных воротил. Легендарный губернатор, пользовавшийся в Харькове непререкаемым авторитетом, искал средства на строительство новой станции метро. Дело было в начале 1990‑х, городская казна была пуста. На вопрос, кто сколько даст на подземку, один из присутствовавших ответил так: “Александр Степанович, выделю сколько нужно, но при условии: станцию вы назовете в честь моей корпорации — “Станковская”. “Уймись сынок, справимся и без твоих миллионов”, — пресек наглеца Масельский.

С основателем корпорации “СТАНК” Станиславом Дяминовым, позволившим себе дерзкую выходку у губернатора, мы встречаемся в киевском ресторане. В тучном мужчине, не раскрывающем своих нынешних источников дохода, сегодня мало кто узнает стройного парня, который был в свое время одним из самых богатых людей Украины. Дяминов, в молодости 1990‑х не куривший и не употреблявший алкоголь, закуривает сигару и заказывает официанту копченый чай. “Не бывает? — переспрашивает он. — Очень жаль”.

Бывшие руководители “СТАНКа” называют свою компанию первой финансово‑промышленной группой в Украине. “Члены нашей команды даже разрабатывали закон “О промышленно‑финансовых группах”, который давал бы нам, как первой в стране ФПГ, определенные преференции”, — рассказывает Дмитрий Сайков, отвечавший в “СТАНКе” за пиар и рекламу. Другой харьковчанин — владелец группы “АИС” Дмитрий Святаш считает, что при правильном управлении “СТАНК” стал бы вровень с СКМ. Но вместо стремительного взлета компания свалилась в крутое пике и канула в Лету.

Станислав Дяминов и крестивший его священник Петр Козачков

Дяминов родился в Казани. В конце 1980‑х поступил в Харьковское высшее летное училище, но быстро его бросил. Брался за разную работу: например, стеклил теплицы в сельхозинституте.

На излете перестройки в Харькове действовала хозяйственная ассоциация “Аканти”, которая объединяла гендиректоров государственных предприятий, интересующихся бизнесом. У одного из ее учредителей — руководителя завода “Поршень” Николая Куцына был имидж прогрессивного “красного директора”, помогавшего перспективным молодым людям.

Дяминов решил пробиться к нему на прием. “Я пришел к Куцыну без всяких рекомендаций, с улицы, — вспоминает он. — Рассказал, что хочу заниматься бизнесом, и описал, как я это вижу”. Несмотря на разницу в возрасте и статусе, между молодым человеком и директором “Поршня” завязалась дружба. В сентябре 1990‑го Куцын даже стал 20‑летнему Дяминову крестным отцом.

Знакомые Дяминова не находят в этом ничего удивительного. “У Стаса феноменальный навык убеждения, — рассказывает Сайков. — Даже заклятые враги после разговора с ним тут же заключат сделку”.

В том же 1990 году была основана компания, названная по первым буквам имени Дяминова и инициалам Куцына — “СТАНК”. По словам Дяминова и финансового директора “СТАНКа” Юрия Костоглодова, учредителей у фирмы было много — около 200 человек.

“Контрольный пакет был у меня, — утверждает Дяминов. — У остальных ни у кого не было более 2%”. Несмотря на то что прошло свыше 20 лет, Дяминов и Костоглодов отказываются называть людей, которые стояли за “СТАНКом”. “Возьмите десять самых влиятельных в то время лиц в Украине. Восемь из них были бенефициарами компании”, — говорит один из топ‑менеджеров “СТАНКа”, попросивший не называть его имени в печати.

Куцын свел Дяминова со многими “красными директорами”, в частности с директором Запорожского алюминиевого комбината (ЗАлК) Иваном Бастрыгой.  Дяминов женился на дочери Бастрыги, правда, через несколько месяцев развелся. Запорожье стало для “СТАНКа” стратегическим регионом. Помог ли влиятельный тесть? Бастрыга утверждает, что Дяминов “часто прикрывался его уважаемой фамилией”. Сам Дяминов не припомнит никакой существенной помощи от тестя.

Первое время “СТАНК” торговал футболками, велосипедами, но вскоре переключился на более серьезную продукцию — металлы, автомобили. Вот пример типичной транзакции. В 1992‑м сотрудники СБУ задержали крупную партию хрома, которую “СТАНК” продала компании “Весткомэкспорт”. По данным силовиков, последняя намеревалась реализовать металл по $3,2 за килограмм, притом что мировые цены находились на уровне $240 за килограмм.

Но настоящую золотую жилу Дяминов открыл в 1993‑м. Он предложил Госкоматому и администрации Запорожской области помочь с финансированием местной атомной электростанции (ЗАЭС). За это “СТАНК” хотел получать часть электроэнергии, выработанной на ЗАЭС, для перепродажи. “У отечественных электростанций в те тяжелые годы не было оборотных средств, с персоналом рассчитывались, к примеру, пшеном, — говорит Михаил Уманец, возглавлявший тогда Госкоматом. — Разумеется, мы были не против”. Оставалось уговорить правительство. И вновь Дяминову помогли “красные директора”.

Алексей Порада, народный депутат и директор завода “Запорожабразив”, познакомил предпринимателя с премьер‑министром Леонидом Кучмой. В июле 1993‑го Кучма предоставил “СТАНКу” право в течение года продавать 20% электроэнергии, вырабатываемой на ЗАЭС. “Уже когда удалось заработать деньги, я искал с ним встречи, думал отблагодарить, намекал, — не скрывает Дяминов. — Но Кучма “намеки” не принял”.

Фирма наладила поставку на ЗАЭС топлива для реакторов — так называемых твэлов (тепловыделяющих элементов). У Дяминова была возможность импортировать их из России с отсрочкой платежа. Электроэнергию “СТАНК” продавал ЗАлКу, Запорожскому автомобильному заводу, “Запорожабразиву”, компании “Мотор Січ”, Запорожскому ферросплавному заводу, Мариупольскому меткомбинату им. Ильича и другим крупным предприятиям. “Госцена электроэнергии была 2,5—3 цента за 1 кВт∙час, — рассказывает Дяминов. — А мы продавали максимум за 1,5 цента”. Заводы рассчитывались продукцией, которую “СТАНК” гнал на экспорт. Часть выручки шла на покрытие обязательств перед россиянами.

По словам Дяминова, в 1994 году — самом успешном в истории “СТАНКа” — чистая прибыль компании достигла $100 млн. Для сравнения: прибыль крупнейшей украинской энергетической компании ДТЭК в 2010‑м — $359 млн.

Зарплатам руководителей “СТАНКа”, по мнению Сайкова, позавидовали бы и нынешние топ-менеджеры. В фирму набрали много бывших преподавателей харьковских вузов. “Даже сейчас в Украине, наверное, нет компании с таким большим удельным весом в штате кандидатов и докторов наук, как тогда в “СТАНКе”, — отмечает Костоглодов. До прихода в компанию он преподавал в Институте механизации и электрификации сельского хозяйства и Институте общественного питания.

Офис “СТАНКа” производил на посетителей неизгладимое впечатление. “Красные дорожки, охрана на каждом углу, в коридорах импортные телевизоры, кожаные диваны, — перечисляет харьковский бизнесмен, президент инвестгруппы “ДАД” Александр Давтян. — Угощали печеньем, конфетами из валютного магазина — и это в условиях тотального дефицита”. На переговоры менеджеры “СТАНКа” летали на собственном самолете L‑410. В распоряжении Дяминова были шикарные машины, в том числе два Mercedes Brabus — 600-й и Gelandewagen, сделанные под заказ с его инициалами.

Компания одной из первых в Украине — если не первой — стала выплачивать бонусы, проводить тренинги для сотрудников. На корпоративах “СТАНКа” побывали чуть ли не все звезды российской эстрады того времени. “Пенкин, “Любэ”, “Машина времени”, Пресняков, Орбакайте, Лада Дэнс”, — перечисляет Сайков. Дяминов не скупился на широкие жесты и для города. Организовывал для харьковчан шикарные концерты; на Рождество 1996‑го соорудил на площади Свободы “Ледовый городок”; презентовал местному ГАИ 100 “Таврий”; спонсировал храм во имя Александра Невского, в котором крестился.

Дяминов и его команда активно включились в приватизацию, планируя строить многопрофильную корпорацию. Создали доверительное общество “СТАНК‑инвест”, начали собирать приватизационные сертификаты харьковчан. Траст стал крупным акционером пивзавода “Рогань”, завода “Потенциал” (выпускает электробуры), предприятия “Электробритва”. Компания приобрела в Харькове телеканал “Симон”, “Радио‑50”, газеты “Телескоп” и “Проспект”.

Параллельно “СТАНК” активно развивал торговые проекты. Компания стала эксклюзивным дилером Renault и открыла внушительную по тем временам станцию техобслуживания французских автомобилей. Люди Дяминова вели переговоры о производстве Renault на территории Харьковского авиазавода. Компания приобрела франшизу на открытие в Харькове ресторана McDonald’s — это было третье по счету заведение сети в Украине и первое за пределами Киева.

Финансовое крыло группы представлял Зембанк. Его возможности не соответствовали запросам корпорации, поэтому планировалось создание крупного банка под брендом “Республика”.

Но все эти проекты были сущей мелочью по сравнению с энергетическим бизнесом. “Схема с ЗАЭС приносила нам более 90% прибыли. Кое‑что зарабатывали на Renault, — рассказывает Костоглодов. — Все остальные проекты мы не успели вывести в плюс”.

Пуская клубы сигарного дыма, Дяминов размышляет о том, что он сделал не так. “Главная моя ошибка — я не обеспечил свою компанию политической “крышей”, — говорит строитель “СТАНКа”. — Не думал, что государство может так со мной поступить”.

Однажды Дяминову позвонил Павел Лазаренко. Будущему премьер‑министру, покровителю компании “Единые энергетические системы Украины” не нравилось влияние харьковского игрока на рынке электроэнергии. Лазаренко открытым текстом сказал Дяминову, что если он хочет сохранить бизнес, то должен работать на него. По словам Дяминова, он ответил премьеру приблизительно в таком духе: “Пал Иваныч, вы неправильно понимаете линию президента”. “Скоро увидим, кто из нас правильно понимает”, — сказал Лазаренко и бросил трубку.

Несмотря на то что Дяминов числился советником президента Кучмы и имел собственный кабинет на Банковой, скоро выяснилось, что Лазаренко не блефовал. В январе 1996 года Кабмин не продлил “СТАНКу” разрешение на работу с ЗАЭС. “Цепочка, которую мы выстроили, разорвалась, — констатирует Костоглодов. — Как снежный ком стала расти задолженность”. “СТАНК” прессовали на всех фронтах: у сотрудников компании возникали трудности с получением виз, их машины останавливали для проверок гаишники.

В мае 1996‑го было возбуждено уголовное дело по факту хищения валютной выручки в размере $28 млн. Для расследования дела в Харьков была откомандирована следственная группа Генпрокуратуры из нескольких десятков человек. Все движимое имущество “СТАНКа”, включая корпоративный автопарк из десятков Mercedes и Land Rover, было арестовано. Дело закрыли в 1999 году — за отсутствием состава преступления.

Сотрудник харьковского СБУ предупредил Дяминова: хочешь остаться в живых, немедленно уезжай из страны. “Я бежал в Россию, — рассказывает Дяминов. — В чем был. С $5000 в кармане”. Потом перебрался во Францию. Денег, которые удалось “вынуть” из тонущего в Украине бизнеса, хватило на покупку дома в Сен‑Тропезе.

Без Дяминова корпорация начала рассыпаться. Основатель “СТАНКа” считает, что ее стали растаскивать топ-менеджеры. “Я неаккуратно подбирал персонал, — признает Дяминов. — Некоторые сотрудники меня “кинули”. Основные активы “СТАНКа” — станция техобслуживания Renault, торговый дом “СТАНК” и телеканал “Симон” перешли к харьковскому бизнесмену Василию Салыгину.

Уходили из жизни люди, которые стояли у истоков “СТАНКа”. Куцына убило током: неисправной оказалась газонокосилка, сделанная на заказ на местном заводе. Александр Саакян, которого Дяминов прочил в свои преемники, любил быструю езду и буквально через несколько дней после бегства друга из страны погиб в автокатастрофе. Подавляющее большинство топ-менеджеров компании — Зотов, Чернобельский, Сайков, Хачатуров — уехали в Израиль.

Участники драмы сходятся в одном: Дяминова сгубили неопытность и недальновидность. “Я настойчиво уговаривал Стаса уйти в политику, пускай номинально, — говорит Сайков. — Мы тогда на раз могли сделать его народным депутатом или мэром Харькова”. Дяминов не хотел ничего слушать и грозился уволить Сайкова, если тот не прекратит эти разговоры. Идея скрестить бизнес с властью главе “СТАНКа” претила. Он хотел остаться просто предпринимателем.

Дяминов предлагает сравнивать его с Дон Кихотом. “Дон Кихот, наверное, был бы плохим управленцем, но, согласитесь, идеалы, к которым он стремился, сложно критиковать”, — размышляет экс‑глава “СТАНКа”.

Некоторые его поступки, действительно, в стиле героя Сервантеса. После президентских выборов 2005 года Дяминов, давно утративший всякое влияние в Харьковской области, основательно забытый, предложил президенту Ющенко свою кандидатуру на пост губернатора.

Каковы планы на будущее? Хитро прищурившись и придав голосу таинственности, Дяминов заявляет, что готовит грандиозный проект, о котором пока не имеет права говорить. “Но очень скоро у вас будет повод написать обо мне еще раз, — уверяет он. — Свое последнее слово я еще не сказал”.

Владимир ВЕРБЯНЫЙ

http://forbes.ua

Фото: Борис Дворный, Украинские ведомости