Работа  на  строительстве   была  захватывающей  и  напряженной.  Всеобщий  авторитет  прочно  завоевали  коммунисты: сменные  прорабы  Галтелов,  Росинский,  Зильберштейн,  бригадир  водолазов  Орлов,  будущие  монтажники  турбины  ГЭС  Гапоненко,  Попов,  Юхник,  Рыбинцев,  такелажники  Козуб  и  Захаров,  бетонщики  Романько,  Ильичев,  Макаренко. Эти  и  многие  другие  передовики  стройки  вели  за  собой  трудовые  коллективы  в  борьбе  за  встречный  план.

           Из  инженерно-технических  работников  выдвинулись  своими  организаторскими  способностями  многие  руководители  работ  и  отделов.  Такие,  например,  как  П. П.  Роттерт – зам.  главного  инженера  по  греноземным  сооружениям,   И. И.  Кандалов – начальник  гидротехнических  работ  правого  берега,   М.М.  Карпов – начальник  электроотдела,   М.С.  Рубин —  старший  прораб  плотины,  ДА.  Михеенко – начальник  лесокомбината,  Г.В.  Веселаго – начальник  гидротехнических  работ  левого  берега,  Пышницкий,  Марков,  Шафанович,  Васильев,  Захарьевский  и  другие,  кто  квалифицированно  осуществлял  руководство  проводимыми  на  стройке  работами.

          Иностранные  консультанты  скептически  оценивали  наши  возможности,  а  советские  специалисты  опрокидывали  эти  прогнозы,  и  стройка  постоянно  набирала  темпы.  Мне  рассказывали  о  письме  одного  видного  инженера,  в  котором  он  обвинял  руководителя  стройки  Винтера  в  нетерпимости  к  американцам,  в  отсутствии  единой  линии  поведения  среди  инженерного  состава – шатуростроевцев  и  волховстроевцев.

           Мы  часто  посещали  после  работы  бараки  поселков  Мельничный  и  Земельно-Скальный,  бетонный  завод,  железнодорожную  станцию,  котлованы  и  другие  объекты.   Слышали  много  нареканий  и  возмущений  по  поводу  непонятных  простоев  поездов  с  оборудованием  под  разгрузкой,  непонятных  аварий,  сходов  с  рельс  составов.  Службу  эксплуатации  правого  берега  возглавлял  Петров.  С  рабочими  он  был  груб.  Под  стать  ему  были  и  его  помощники. 

       Мне  довелось  быть  свидетелем    большой  аварии  у  камнедробильного  завода    правого  берега.  Паровоз  на  большой  скорости  вел  в  тупик  состав  тяжеловесных  думпкаров.  Или  машинист  не  рассчитал,  или  отказали  тормоза,  поезд  мчался  в  тупик,  не  снижая  скорости.  А  там  многометровый  обрыв.  Окутанный  дымом  и  паром,  паровоз  полетел  в  обрыв.  А  за  ним,  наскакивая  друг  на  друга,  летели  с  хода  думпкары.  Машинист  Боровицкий  и  его  помощник  Дейдей  выскочили  из  падающего  паровоза    и  оба  в  горячке  что-то  кричали  нечленораздельное.  Подоспевший  к  месту  аварии  главный  инженер  Днепростоя Б.Е. Веденеев   успокаивал  Боровицкого,  положив  ему  руку  на  плечо.  Но  тот  продолжал  кричать,  ничего  не  соображая.  Наконец,  обоих  увезла  скорая  помощь.  Начальник  эксплуатации  Петров  был  арестован.

          Я  помнил  ночную  беседу  в  парткоме  о  необходимости  налаживания  учета  кадров.  В  связи  с  этим   мы  проводили  большую  работу.  Посылали  письменные  запросы  по  местам  прежних  работ,  на  места  жительства  тех,  кто  внушал  подозрение.    Мы  запрашивали  архивы  Красной  Армии,  исторические  архивы,  райисполкомы  многих  областей  УССР  и  РСФСР.  Значительное  количество  трудовых  списков  проверялось  путем  бесед  с  их  владельцами.  Проверку  документов  при  найме  на  работу  проводили  Павлов  и  я.

         Для  начала  мы  проверили  работников  самого  отдела  кадров.  И  оказалось,  что  и  здесь  не  все  в  порядке.  Сотрудник  отдела  Д. Е.  Грандель,  как  выяснилось,  был  атаманом  банды   Удовиченко.  И  случай  этот,  к  сожалению,  был  не  единственным.  Самое  примечательное  то,  что  все  эти  сотрудники  были  тихие,  исполнительные,  скромные  внешне.

   Как-то  прислали  из  медсанчасти  медсестру  Ильинскую  с  просьбой  оформить  ее  на  работу.  Высокая,  стройная,  красивая  шатенка,  платье  из  хорошего  темного  полотна.  Ильинская  сидела  у  моего  стола,  рядом  со  мной.  Неожиданно  ее  сумочка  упала  на  пол.  Из  нее  выпали  письма,  бумаги,  фотографии.  Я  поднял  несколько  фотокарточек.  На  них  была  изображена  Ильинская  в  форме  сестры  милосердия  в  кампании  офицеров  в  мундирах  корниловских   и  марковских  полков.  Разумеется,  мы  деликатно  отказали  Ильинской  в  приеме  ее  на  работу.

         Тем  временем  начали  поступать  ответы  на  наши  запросы.  Среди  них  оказалось  немало  «сюрпризов».  Например,  работник  стройки  А.Ф.  Иванковский  был  в  свое  время  начальником  акатуйской  тюрьмы  Нерчинской  каторги.  Д.И.  Зудерман – каратель  из  отрядов  немцев-колонистов  из  Крыма.   М.С.  Бурдельский – бывший  петлюровский  офицер  и  т.д.

        Были  опубликованы  приказы  по  результатам  чистки.   Главный  врач  Мануйлов   был  оставлен  на  работе  по  особому  ходатайству  Винтера  перед  Москвой.  Некоторые – Давыдов  и  Кубышин – обжаловали  решение  комиссии  по  чистке.  Были  арестованы  Бужильский,  Евтулов  и  некоторые  другие.  Начался  отъезд  со  стройки  служащих,  снятых  с  работы  в  результате  чистки. 

              Большой  бетон.  Закладка  Алюминиевого завода

          Начался   1930  год – «год  большого  бетона».  Надо  было  уложить  500  тысяч  кубометров  бетона.  На  это  был  мобилизован  колектив  всей  стройки.  Приезжали  в  этот  период  выездные  редакции  «Правды»  и  «Коммуниста».  В  котловане  видели  мы  и  украинского  писателя  Кузьмича.

    Было  особенно  трудно  при  штурме  среднего  протока.  Требовалось  одновременно  800 каменоломов.  Их  не  было.  Механизмы  оказались  под  угрозой  бедствия.  Затем  просос  в  перемычке  среднего  протока,  угроза  прорыва  перемычек  и  срыва  сроков  строительства.  Буря  не  останавливала  людей.  Был  создан  штаб  по  ликвидации  прорыва.   Число  добровольцев  росло.  Шли  в  котлован  рабочие  запорожских  заводов,  воинские  части,  крестьяне,  студенты,  чекисты,  партийные  работники.  Мы  ежедневно  отрабатывали  четыре  часа  после  основной  своей  работы.  Закончив  уборку  камня  в  котловане,  каждый  мог  получить  в  столовой  тарелку  пшенной  каши   с  салом (хлеба  не  было).

         Американцы,  стоя  на  площадке  у  спуска  в  котлован,  изумлялись  этому  невиданному  энтузиазму  людей   и  как-то,  спустившись  в  котлован,   следуя  общему  порыву,  сами  отработали  традиционные  четыре  часа.   А  люди  шли  и  шли…  Со  знаменами,  оркестрами. Гордостью  всей  днепростроевской  комсомолии  была  бригадир  бетонщиц  Женя  Романько.  Своим  энтузиазмом  и  исключительно  новым,  ни  с  чем  не  сравнимым  опытом  Днепрострой  привлекал  внимание  выдающихся  деятелей  науки  и  культуры.   На  стройку  приезжали  Максим  Горький,  Владимир  Маяковский,  Александр  Фадеев,  Александр  Довженко,  Владимир  Сосюра,  Микола  Нагнибеда  и  многие  другие  известные  личности.

         На  левом  берегу  готовились  к  строительству  Днепровского  алюминиевого  комбината.  Третьего  сентября  1930  года  состоялась  закладка  ДАКа.  А.В. Винтер   и  директор  завода  на  митинге  по  этому  случаю  выступили  с  речами  о  значении  будущего  предприятия.  Плиту  в  фундамент  будущего  завода  положил  А.В.  Винтер.   Начиналась  вербовка  рабочих,  организация  подготовки  кадров.  В  связи  с  этим  в  четвертом  квартале  1930  года  отдел  найма  Днепростроя  перебазировали  на  левый  берег.  Получив  целый  барак,  мы  организовали  просторный  рабочий  зал  с  окнами  для  приема  документов  и  помещение  для  картотеки  на  50  тысяч  карточек.  К  нам  пришли  новые  работники   О.Э.  Юревич,  А. Мелентьева  из  детдома,  Ленивенко,  Москалев,  Гуленко,  А.  Иноземцева,  Попов.  Агентом  по  найму  был  назначен  Иван  Иванович  Лозный,  ранее  работавший  в  госбанке  кассиром.   Был  принят  на  работу  и  юрист – Александр  Сергеевич  Кущ.

                      А.С.  Кущ

           Когда-то (1926-1927 г.г.)  мы  вздыхали,  видя  Лелю  Кущ  с  красивым  моряком.  И  вот  судьба  свела  меня  с  ее  братом.  Кущ,    юрист  по  образованию,  был  следователем  особого  отдела  «Черназморей».  В  двадцатых  годах  он  вел  следствие  по  делу  убийцы  лейтенанта  Шмидта – Михаила  Ставраки.  Адмирал  Чухнин  специально  поручил  Ставраки – товарищу  Петра  Петровича  Шмидта  по  училищу – командовать  расстрелом  Шмидта,  Частника,  Гладкова,  Антоненко  на  острове  Березань  в  1906  году.  После  революции  Ставраки  скрылся   и  работал  смотрителем  уединенного  маяка  в  Батуми.    Здесь  он  был  опознан  и  арестован. 

Следствие  тянулось  долго.   Свидетелей  было  много.  Ставраки  был  расстрелян   во  дворе  севастопольской  тюрьмы.  Затем  Кущ  вел  следствие  по  делу  парусника  «Утриш»  и  группе  деникинских  полковников,  нелегально  приехавших  в  СССР  из-за  границы  Черным  морем.  По  словам  Куща,   он,  читая  их  откровенные  показания  об  убийствах  и  расстрелах,  был  поражен  спокойным  цинизмом    этих  признаний.  Но  их  не  «шлепнули»,  а  осудили  на  длительное  заключение  в  Соловках.  Кущ  был  интересным  собеседником  и  хорошим  товарищем.  И  вообще,  коллектив  у  нас  был  дружный  и  старательный.

          Продолжалась  работа  И.И.  Лозного  по  проверке  документов  при  найме  на  работу.  Она  дала  ощутимые  результаты.  У  целого  ряда  лиц  были  обнаружены  поддельные  документы.  В  разгар  этой  борьбы  с  «летунами»  я  получил  письмо  в  красном  конверте,  и  в  нем  на  «секретке»  из  красной  бумаги  было  написано: «Вам  предлагается  выслать  в  станицу  Павловскую  тысячу  рублей,  а  иначе…».  Подписи  не  было.  Я  показал  письмо    А.С.  Кущу.  Он  сказал: «Провокация.  Передай  в  ГПУ».  Так  я  и  сделал.  Больше  таких  писем  не  поступало.  Кущ  по  этому  поводу  высказался  так: «Кто-то  желает  взять  тебя  в  моральное  рабство   для  своих  целей,  рассчитывая  на  твою  робость…  Очевидно,  мы  поставили  здесь  прочный  заслон  и  он  мешает  этим  б…»

      Четвертого  декабря  1930  года  был  уложен  последний  кубометр  бетона  из  грандиозной  программы  бетонирования,  принятой  по  встречному  плану  рабочих – 518  тысяч  кубометров  вместо  427 тысяч  кубометров.  Организатором  и  руководителем  соцсоревнования  и  ударничества  была  партийная  организация.  Большую  роль  в  этом  деле  играла  газета  «Пролетарий  Днепростоя».

 Подготовил  Николай  Зубашенко.  Фото  из  альбома  Б.  Вейде

Продолжение следует