Журналистка Глория Стюарт в начале 1960-х стала собкором английского издания New Statesman. Ещё в Англии она увлеклась борьбой за мир и попала на прицел советского посольства. Вскоре в Москве у неё появился куратор из КГБ, благодаря которому Стюарт сделала несколько громких материалов. Но КГБ ей не помог, когда Стюарт написала статью о диссидентах, и её выслали из СССР. В своих воспоминаниях она также описывает Москву того времени — с дороговизной и сословностью.

Записки Глории Стюарт о её пребывании в 1960-е Москве в качестве собкора New Statesman опубликованы на сайте Meridian103, в нескольких поездках по СССР вместе с ней принимала участие фотограф Ив Арнольд, её фото опубликованы на сайте Magnum.

«Я вряд ли бы получила награду за вклад в журналистику, если бы не помощь КГБ. Да, КГБ мне помог сориентироваться в СССР, когда я начала работать корреспондентом британского еженедельника левого толка New Statesman в начале 60-х.

Я закончила факультет славянских и восточноевропейских наук Лондонского университета по специальности «русский язык». Я тогда придерживалась радикально левых взглядов: не состояла в компартии, но заигрывала со сторонниками ядерного разоружения и «Комитетом ста», возглавляемым Бертраном Расселом и его заместителем Ральфом Шонманом.

(Глория Стюарт)

В годы моего студенчества посольство СССР очень активно развлекало всех левых, кто только попадал в их поле зрения. Бесплатные «Советское шампанское» и канапе с чёрной икрой привлекали безденежных бунтарей. Я свела дружбу с третьим секретарём. Я поняла способ действия советского правительства, которое опутывало своими щупальцами всё вокруг, гораздо позже. Через год третий секретарь Советского посольства в Лондоне устроил для меня в Москве встречу с представителем КГБ.

Москва того времени была очень серым городом. Неоновых огней не было. Старушки, с ног до головы одетые во всё чёрное, часами стояли в очередях к прилавкам за дефицитными продуктами. Едущие по улице Горького, да и по другим улицам, троллейбусы были битком набиты.

+++

В ресторане «Арагви» неподалёку от Пушкинской площади за алкогольным шестичасовым обедом моим контактом стал Вячеслав Иванович. Как это водится у КГБ, я никогда не узнала его фамилии даже по прошествии многих лет. Со своим знакомцем из советского посольства в Лондоне я больше не встречалась ни разу. Меня тихо передали с рук на руки его коллеге.

Вячеслав Иванович сам мне ничего не рассказывал: он либо подтверждал, либо опровергал предлагаемый мною материал. Он обеспечивал подлинность информации, полученной из слухов и шушуканий. МИД выделил мне как корреспонденту квартиру. Она мне не нравилась – была далеко. Вячеслав Иванович помог поменять её на другую, неподалёку от офиса Рейтера и Центрального рынка на улице Садовой-Самотёчной.

+++

Перед Новым годом помидоры на Центральном рынке стоили по сегодняшним ценам 30 евро за килограмм. Это было яркое место, полное грузин, армян и узбеков, с горами экзотических овощей. Реальность этого некоммунистического базара была такова: либо раскошеливайся, либо простаивай вечность в очередях государственных магазинов. Я была настроена политически благожелательно к советскому режиму. Однако мои взгляды стали быстро меняться, когда я обнаружила, что в Москве не было ни шпилек для волос, , ни «тампакса». До этого я не знала, что в советском мире ущемляются права женщин. Так мне явились неблаговидные стороны коммунизма.

+++

Британский министр внутренних дел прилетел в Москву с дипломатическим визитом. На пресс-конференции он сказал: «О том, что произойдёт за время моего пребывания в Москве, расспросите мисс Стюарт. Она и газета New Statesman знают гораздо больше моего». Это потому, что ещё до его приезда я написала статью о переговорах после инструктажа Вячеслава Ивановича. С ним мы всегда встречались на 11-м этаже гостиницы «Москва», в коктейль-баре. Даже в 10 часов утра он неизменно заказывал коктейли и сам платил за них.

+++

Я обнаружила, что поесть в советском ресторане походило на испытание на прочность. Это занимало 2–3 часа – обслуживание было таким медленным. Еда была отвратительна. С помощью разных русских друзей я стала со временем питаться в специализированных советских заведениях: в Доме актёров, Доме кино, Доме журналистов. Они были только для советских людей. Иностранцам вход был строго запрещён. Мне советовали говорить в Доме журналистов, что я латышка. Это объясняло ошибки в моём русском. Я часто туда ходила c одним русским журналистом и его друзьями.

В этих Домах я собирала много историй. Я шла в дамскую комнату и всё записывала в блокнот, пока водка, за которой следовал бокал за бокалом вина, не успел замутнить мой разум. Спустя несколько месяцев после приезда в Москву я стала писать и для лондонской Evening Standard. Это удвоило мой доход.

+++

Русскими был арестован британец Джералд Брук. Благодаря Вячеславу Ивановичу в Evening Standard на первой полосе появилась моя сенсационная статья. Я была единственным журналистом, кто владел мельчайшими подробностями. Британские журналисты пришли в ярость. Я была фрилансером со сдельной оплатой. Им же платили колоссальные зарплаты и издержки. Я их оставила в дураках. Но ведь они и не владели русским в моём объёме. Один из них – корреспондент Daily Express – русского языка не знал вовсе.

+++

Газета Sunday People – таблоид того времени тиражом в пять миллионов – вышла со мной на связь и сообщила, что посланный ею в Москву журналист Билл Гарднер не смог выполнить редакционного задания. Ему была нужна помощь. Он должен был записывать мемуары Гордона Лонсдейля, шпиона, недавно выданного Советскому Союзу, но в назначенный час и в назначенном месте гостиницы «Москва» Лонсдейля не оказалось. Никто не знал его номера телефона. Мне предложили внушительную сумму за поиски Лонсдейля. Я объяснила, что мне придётся обратиться к моим информантам за помощью в розыске, так как шпион сменил имя.

Я знала его псевдоним. Я прошлась с верхнего этажа гостиницы «Москва» до нижнего. На каждом была женщина средних лет – дежурная, присматривавшая за гостями своего этажа. Она также шпионила за ними и доносила об их действиях. На втором или третьем этаже по счёту я нашла Лонсдейля. Я постучалась в его дверь и сказала: «Я вас ищу для мистера Гарднера из Sunday People, он сам вас найти не смог». Успех.

+++

Когда мне в Москве было нечем заняться, я готовила закадровые тексты для одной из московских киностудий. Благодаря этому у меня появились новые друзья и рубли. Что было очень кстати, так как официальный курс обмена фунтов на рубли был один к одному. Я также делала переводы с русского на английский для издательства «Иностранный язык». Оно стало домом для британских перебежчиков-шпионов: Бёргеса, Филби и Маклина. В этом издательстве работали и многие мои друзья из числа британских коммунистов.

Однажды после вечера в Американском клубе мне и фотографу из информационного агентства Associated Press довелось проезжать мимо гостиницы «Москва». Через улицу мужчины переносили гигантский портрет. Мой друг-фотограф попросил таксиста высадить нас. Он стал снимать, как из вестибюля гостиницы выносили портрет Хрущёва. В ту же ночь друг-фотограф отослал снимки. На следующее утро я, справившись с моим источником, написала статью об отставке Хрущёва. Это был 1964 год.

+++

Тем временем я всё больше узнавала о КПСС, о правящей элите. Для неё существовали свои клубы с любыми напитками мира. Обслуживание там было сродни сервису в баре лондонского отеля «Савой». У элиты были свои закрытые распределители, где продавались произведённые на Западе телевизоры, холодильники и всевозможные продукты, недоступные рядовым людям. За всё это расплачивались спецталонами, которые выдавались только членам Центрального комитета.

«Сарафанное радио» сообщило о скором суде над двумя советскими диссидентами. Это были Андрей Синявский и Юрий Даниэль. Процесс был закрытым, но мой друг из КГБ достал мне пропуск. Обоих судили за антисоветскую пропаганду. Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Я попала под следствие за обмен валюты на чёрном рынке – страшное преступление в те времена, хотя все иностранцы так поступали. Дело было выставлено в том свете, что с них довольно этой корреспондентки New Statesman в Москве. Мой верный друг из КГБ выдернул из отпуска генерала армии, чтобы он «затерял» заведённое на меня дело. Я приготовилась к отъезду.

http://ttolk.ru