В субботу, 11 декабря футбольная общественность отметила Всемирный день футбола. Мы же отмечаем не известных футболистов, а самого известного знатока футбола… «Константин Есенин остаётся самым известным, почитаемым и читаемым футбольным историографом. «Цифирь» свою он не просто расставляет столбиками и подсчитывает, как скупой рыцарь. Он весело колдует с ней, извлекая невиданные пассажи. Эти его находки добавляют футболу какие-то лишние искорки, удивляют, потешают, а иногда и велят задуматься….»

***

Сын поэта Сергея Есенина и актрисы Зинаиды Райх. Родился 3 февраля 1920 года в Москве. Родная сестра, Татьяна Сергеевна Есенина (1918—1992), журналист и литературовед, после военной эвакуации полвека жила и работала в Ташкенте, где и похоронена. После гибели отца Константин воспитывался в семье З. Райх и Всеволода Мейерхольда. Окончил московскую школу № 86 на Красной Пресне. Уже после Великой Отечественной войны получил диплом Московского инженерно-строительного института.

Константин Есенин приложил значительные усилия для сохранения архивов С. Есенина и В. Мейерхольда, которые после гибели Райх и Мейерхольда и последующего выселения детей поэта из квартиры в  Брюсовом переулке он вместе с сестрой Татьяной спрятал на даче в  Балашихе, а после войны передал государству. Перу Константина Есенина принадлежат также опубликованные воспоминания об отце.

В ноябре 1941 года студентом четвёртого курса добровольцем ушёл на фронт. В 1942 году в составе 92-й Ленинградской стрелковой дивизии защищал блокадный Ленинград. После прорыва блокады Есенина в 1944 году направили на Карельский перешеек. Летом 1944 года после гибели командира первой роты штурмового батальона и его замполита Есенин в звании младшего лейтенанта принял командование ротой. В ходе ожесточённых боёв получил тяжёлое ранение лёгких разрывной пулей. Всего на фронте был ранен трижды. Два  ордена Красной Звезды получил во время войны, третий орден Красной Звезды был вручен уже в 1970-х годах. В 1985 году награждён орденом Отечественной войны I степени. Награждён медалью «За оборону Ленинграда».

После войны завершил образование в МИСИ. Работал на московских стройках прорабом, начальником строительного участка. В 1950—1960-е годы принимал участие в возведении крупнейшего тогда в СССР спортивного комплекса в Лужниках — Центрального стадиона им. В. И. Ленина, строил жилые дома, школы и кинотеатры. Работал в организациях Главмосстроя, занимал должности референта в Кабинете Министров СССР по строительным вопросам, главного специалиста Госстроя РСФСР.

Футбол

Футболом Константин Есенин увлёкся перед войной. В 1936 году играл в финале юношеского первенства Москвы и был отмечен за отличные спортивные успехи. После войны играл в футбол на соревнованиях сборных команд производственных коллективов. Наблюдая за матчами на первенство СССР, начал вести футбольную статистику, в которой вскоре стал признанным специалистом. Первые футбольные проспекты, программки и справочники ещё в 1930-х годах Константину привозили из-за границы В. Мейерхольд и З. Райх.

С 1955 года сотрудничал в газетах «Советский спорт», «Московский комсомолец», «Футбол», журналах «Спортивные игры», «Физкультура и спорт». Знаток и популяризатор футбола и футбольной статистики.

Константин Сергеевич Есенин — высший у нас авторитет по части футбольной «цифири», как он сам величает своё увлечение, заведующий всеми «гроссбухами» (тоже его выражение)… Есенин остаётся самым известным, почитаемым и читаемым футбольным историографом. «Цифирь» свою он не просто расставляет столбиками и подсчитывает, как скупой рыцарь. Он весело колдует с ней, извлекая невиданные пассажи. Эти его находки добавляют футболу какие-то лишние искорки, удивляют, потешают, а иногда и велят задуматься.

Лев Филатов «Ожидание футбола»

Константин Есенин — инициатор создания в 1967 году символического «Клуба Григория Федотова» в еженедельнике «Футбол». В 1963 году по инициативе Есенина редакция газеты «Московский комсомолец» учредила приз «За самый красивый гол сезона, забитый на московских стадионах».

Много лет был заместителем председателя комиссии пропаганды Федерации футбола СССР. Скончался 26 апреля 1986 года в Москве. Похоронен на 17-м участке Ваганьковского кладбища в Москве в одной могиле с матерью, недалеко от могилы отца.

Достижения

Первым составил списки:

• Всех матчей сборной СССР (официальных и неофициальных).
• Лучших бомбардиров, на основании которого был создан Клуб бомбардиров имени Григория Федотова.
• Игроков, проведших наибольшее количество матчей в чемпионатах СССР.
• Тренеров клубов СССР.

Поддержал инициативу статистика из Кривого Рога Николая Жигулина в создании Клуба Льва Яшина (первое упоминание в еженедельнике «Футбол-Хоккей» в № 27 за 1980 г.) и составлении списка вратарей, отстоявших на ноль свои матчи в чемпионатах СССР.

Личная жизнь

Был женат дважды. В первый брак вступил, вернувшись с фронта; родилась дочь Марина. Семья вскоре распалась, затем Константин Есенин познакомился и в 1951 году зарегистрировал брак с выпускницей Московского пединститута Сицилией Марковной (р.1921, Владивосток). Она уже имела к тому времени сына от погибшего фронтовика; потом работала в Академии внешней торговли, преподавала русский язык для иностранцев. В 1965 году отношения прекратились, а в 1980 году супруги официально развелись. Детей от второго брака не было

Книги

Футбол : Рекорды, парадоксы, трагедии, сенсации / [Дружеские шаржи футболистов И. Соколова]. — М.: Мол. гвардия, 1968. — 208 с.: ил.

Футбол : Рекорды, парадоксы, трагедии, сенсации / Есенин Константин Сергеевич. — М.: Мол. гвардия, 1970. — 208 с.: ил.

Московский футбол / Есенин Константин Сергеевич. — М.: Моск. рабочий, 1974. — 264 с.: ил.

Спартак Москва / Под ред. Л. Филатова. Друж. шаржи И. Соколова. — М.: ФиС, 1974. — 152 с.: ил.

Футбол : Сборная СССР / Есенин К. С. — М.: ФиС, 1983. — 208 с.: ил.

Факты

Однажды в аэропорту Татьяна Сергеевна Есенина с двумя тяжёлыми чемоданами стояла в очереди за билетами. Переносить чемоданы ей помогал молодой офицер. Когда Татьяна Сергеевна достала паспорт для предъявления кассиру, офицер прочитал фамилию и удивлённо спросил, волнуясь: «Вы Есенина? Скажите, а вы не родственница футбольного статистика Константина Есенина?». Когда Татьяна Сергеевна встретилась с братом, то рассказала ему об этом эпизоде, добавив: «Ты стал знаменитее отца». И долго потом смеялись.

https://ru.wikipedia.org/wiki/

ФРОНТОВАЯ ОДИССЕЯ КОНСТАНТИНА ЕСЕНИНА

Война отняла у сына великого поэта Константина Сергеевича Есенина любимое мирное дело, спорт, футбол. Приближая победу, он приближал спорт, обожаемую народом игру. Ведь для многих, без преувеличения, футбол был символом будущей мирной жизни. Тому примеров — известных и неизвестных — хоть отбавляй…

 Поведаем фронтовую одиссею Константина Сергеевича, но начнем, конечно же, с него — вроде бы не связанного с войной — футбола, «верховным» архивариусом, непревзойденным статистиком которого он был.

 Однажды Есенин выиграл конкурс болельщиков, который проводила газета «Красный спорт» (сейчас — «Советский спорт»]. Он сумел предсказать победителей четвертьфиналов, полуфиналов и финала розыгрыша Кубка СССР 1938 г. После вручения Кубка футболистам «Спартака» выяснилось, что из многих-многих писем любителей футбола в «Красный спорт» только открытка Есенина правильно отвечала на все вопросы. Удачливый прогнозист был удостоен приза и портрета в газете.

 Может быть, именно с тех пор поверил Константин Сергеевич в то, что футбол на всю жизнь станет его увлечением. Хотя с игрой познакомился раньше, в детстве.

В пятнадцать лет он попытался даже поступить в школу чехословацкого тренера Фивебры. Набор проводился в Москве, на стадионе юных пионеров. Костя дошел до финальной игры. К сожалению, в ней тренер мальчика не заметил… Да только сердце Кости уже было отдано футболу. Целиком. Навсегда.

Позже он играл в армии за сборную дивизии. Несколько лет выступал за команды производственных коллективов. Чем не урок иным «специалистам»-любителям футбола, в частности, и спорта вообще, любимое место которых только на трибуне или у экрана телевизора?

    Играл и увлекся статистикой. Ярких спортивных высот не достиг, а статистика стала для него своего рода компенсацией. Постепенно Есенин собрал любопытнейшую картотеку по чемпионату страны, Кубку СССР, международным встречам сборной СССР, по отдельным игрокам.

    В вопросах истории и статистики футбола Константин стал, как выразился один редактор «Футбола-хоккея» — «высшей инстанцией». Не проходило дня, чтобы откуда-нибудь не позвонили за справкой — из управления футбола, из редакций, а то и просто любители футбола.

    Только футбол для Константина Сергеевича значил гораздо больше, чем для иных людей, оценивающих суть спорта утилитарно, на уровне «очки, голы, секунды». В войну футбол для Есенина был костерком надежды. Впрочем, только ли для Есенина?

    В 1941 г. студент четвертого курса Московского инженерно-строительного института Константин Есенин добровольцем ушел на фронт. 1942-й застал его в окопах на Ленинградском фронте. По «дороге жизни» Константин приехал в блокадный Ленинград. Измученный голодом, расстреливаемый в упор город Ильича не сдавался, он жил, боролся и… играл в футбол. Есенин был на том знаменитом матче, который транслировался на фашистские окопы. Футбол тоже разил врага…

    Был случай. Есенин лежал в Ленинградском военном госпитале. Однажды в палате кто-то объявил: сегодня «Зенит» встречается с бакинцами. Реакция на это событие была естественной: через окно раненый боец сбежал из госпиталя. Как был — в больничном халате и тапочках — явился на стадион. «После футбольного «допинга», — потом, смеясь, рассказывал Константин Сергеевич, — мои больничные дела сразу пошли на поправку…».

    Бывало, зададут ему вопрос: «За что получили орден Красной Звезды?». А второй? А третий? Как не рассказать. Помнится: однажды, рассказывая, он замолк. Спазмы перехватили горло. Речь оставила его. И он, беспомощный и жалкий, смотрел в переполненный, в пятьсот человек, зал и ничего не мог поделать с бессилием своим. Растерялся президиум. Кто-то из зала стремглав поднялся на сцену, налил из графина в стакан воды, и он жадно глотал и глотал ее. Как в далеком, военном году. В шквал огня и в жару. Только тогда — прямо из лужи…

    И можно ли все заново спокойно пережить? Спокойно — если двенадцать раз ходил в пехотную атаку, четыре раза — в танковую. Спокойно — если четырежды (дело доходило до рукопашной) отбивал атаки врага. Спокойно — если четыре раза был ранен. О его подвигах можно было бы рассказывать глянцево-молодцевато, с несомненным атрибутом «Ура!». Со счастливым финалом атаки. Да, это было во фронтовой биографии Константина Сергеевича. Но было и другое.

    Однажды из резерва к ним прислали одного офицера – молодого, худенького, физически не очень сильного парня. Во время артобстрела Есенин и этот офицер легли на дно оказавшейся поблизости воронки. Офицер прижался к бывалому армейцу и прошептал: «Боюсь!» Есенин посмотрел на него осуждающе. Внутренняя борьба — между ними и в каждом из них — продолжалась какие-то считанные секунды. И тут молоденький — теперь уже громко — сказал: «Боюсь не выполнить задания!». Есенин вмиг увидел перед собой настоящего бойца. Где еще так быстро, какие на войне, могут мужать люди?

    Он по-мальчишески странно и наивно смотрел на ветерана войны, если тому довелось пройти «огонь, воду и медные трубы» и война не оставила на нем ни одной царапины. Он — из других. Из тех, кого война не щадила.

    Даже если бы его ранило единожды — так, как во время боя на острове Эзель, когда разрывная пуля прошила грудную клетку, и он выжил, перенеся тяжелейшую операцию и провалявшись четыре месяца в госпитале, он бы, рассказывая, потерял голос. А тут — четырежды…

    Он мог бы стать героем приключенческого фильма.

    Защищал Ленинград. Был комсоргом батальона матросов-десантников…   Первый батальон двадцать второго стрелкового полка девяносто второй дивизии прибыл с подкреплением в двести восемьдесят первую стрелковую дивизию. В штаб тысяча шестьдесят четвертого полка Есенин попал глубокой ночью, а наутро предстоял бой. В шесть утра он был в числе тех, кто поднял батальон в атаку.

    На четвертый день боевых действий полк вгрызся в оборону противника. До реки Вуоксы оставалось около ста метров. И тут его ранило.

    Но из боя не вышел. Силы уже покинули лейтенанта, когда он попал в медсанбат. Там определили: нужна срочная операция. Есенина отправили в Ленинград.

    Операция длилась три часа. Выжил боец, но после выздоровления в свой полк уже не попал. В наградном листе из-за отсутствия данных в строевой части полка (в ту ночь Есенин толком не смог даже зарегистрироваться) не поставили его отчества. Необходимое добавление сделали, когда боец уже находился в другой дивизии.

    Потом и вовсе путаница произошла. Оказалось: почти в одно и то же время Есенина наградили двумя орденами Красной Звезды, именно тогда он из одной дивизии попал в другую. Оформлявшие документы посчитали, что это ошибка, и Есенин получил только одну награду. И лишь через тридцать с лишним лет орден нашел своего хозяина.

    Награду «обнаружили» красные следопыты.

    Газета «Красный Балтийский флот» за 9 декабря 1944 г. напечатала заметку «Сын Есенина».

     «Кто рассказал нам о нем? Возможно, что комбат, а может быть, и рядовой боец. Только о Есенине мы слышали из многих уст… Когда младший лейтенант Есенин пришел в батальон, его спросили:

    — Поэт Сергей Есенин — однофамилец твой?

    — Отец.

    Пожалуй, младший лейтенант Есенин воевал не хуже других… Научился Есенин за время войны по вою снаряда или мины определять – надо ли залечь или можно спокойно пойти дальше… Война стала большим и обычным делом для этого безусого комсорга батальона. И, может быть, поэтому перед последним боем комсорг написал: «Я – не поэт. Это даже к лучшему: писать посредственные стихи мне просто стыдно, писать хорошие – нужен талант. Но Родину, Россию я люблю…»

    Мы послали его в роту, когда она залегла. Немецкие корабли били по берегу, и казалось, нет силы, чтобы поднять снова в бой роту, — с уважением сказал майор Мелехин, двадцатитрехлетний храбрец, награжденный пятью орденами.

    Комсорг Есенин… Да, мы послали его в роту… Немецкие корабли по-прежнему били по берегу… Но Есенин поднял роту и повел ее в бой. Когда его ранило, никто не знал. Он умер от потери крови… Все его видели до последней минуты среди наступающих…»

    Но он оказался жив! Что же произошло на самом деле?

    Уже стемнело, и Есенина подобрали санитары другого соединения. А в родной части после боя его недосчитались.

    Ту газету, сообщившую о гибели, Есенин увидел через несколько лет…

    Поставьте на его место себя. Трагически погиб ваш отец. Отчима расстреляли. Мать стала жертвой бандитов. А вы сами? Вы четырежды на фронте смотрели смерти в глаза. После войны вас атаковал инфаркт. И вы после этого счастливы?

    — Счастлив! Я очень счастлив! — повторял Константин Сергеевич. — Счастье — после лишений и потерь — созидать!

    Созидание — его послевоенная работа в строительстве. Болезнь вынудила Есенина оставить строительное дело, и он пристрастился к спортивной журналистике. Созидание — придуманный им (чтобы помочь футболу) лимит ничьих. Созидание — его книги о спорте…

    В войну был с Константином Сергеевичем случай. Тяжелораненого, его вынесли с поля боя. Положили на дроги и повезли к санитарному поезду. Через каждые десять-двадцать метров каменистой дороги раненый кричал: «Остановитесь! Больше не могу!». И дроги останавливались, а возница причитал: «Батюшки, так к поезду не успеем…». И вдруг — из громкоговорителя, со стороны станции — еле различимый голос Левитана: «Наши войска перешли в наступление по всей линии фронта. Освобождены Эстония…» И тогда раненый закричал: «Черт с тобой! Вези! Все выдержу!».

    Ту дорогу Есенин запомнил на всю жизнь. И потом шел по жизни смело и честно. Было морозно — задыхался, глотал валидол. Но шел.

    Говорил себе: «Надо дойти вон до того светящегося столба». И доходил. А впереди — еще один. Дошел.

    Но перед очередной вехой сердце остановилось… В нашей памяти осталась жизнь человека, совершившего беспримерный подвиг. Ради мира на земле. Ради всех нас…

Игорь Бурачевский, краевед, член Союза журналистов России, лауреат Всероссийской литературной премии им. С.А. Есенина

esenin.ru/o-esenine/deti…konstantin/burachevskii

Главный футболовед Советского Союза

«Он все умеет, знает, может,

Сначала вычтет, после сложит,

Разделит, корень извлечет

И гол поставит на учет.

Он точно знает, сколько с лета

Бобров мячей забил в ворота

И сколько раз, как таковой,

Был флаг поломан угловой!

В жизни путь прошел он не окольный:

Труд, война, спортивной страсти свет…

Сын поэта и всевед футбольный,

Самый лучший наш футболовед.»

Евгений Ильин, поэт-пародист

Все это самым прямым образом относится к Константину Сергеевичу Есенину, сыну великого русского поэта и актрисы Зинаиды Райх.

Мне было лет 7 или 8, когда в мои руки попала книжка «Футбол: Сборная СССР». Первое, что бросилось в глаза — имя ее автора. Константин Сергеевич Есенин. Я сначала опешил: неужели сын поэта был футболоведом. Позднее, когда мне исполнилось 15, по ТВ показывали документальный фильм о детях Есенина, где в частности упомянули и о нем.

Книжку я перечитывал не раз и не два, и каждый раз не мог от нее оторваться. Ведь великая сборная СССР — часть нашей спортивной истории. Сборная, в которой выступал лучший вратарь всех времен Лев Иванович Яшин. Сборная, которая стала первым чемпионом Европы. Сборная, чьими усилиями была достигнута бронза-66 на ЧМ в Англии. Сборная, которая дважды становилась олимпийским чемпионом в 1956 и 1988-ом. К великому сожалению, последний успех сборной Советского Союза автору книги лицезреть уже не удалось — он умер за 2 года до последнего сеульского триумфа. Его вклад в историю футбола неоценим до сих пор.

Страсть к футболу у Константина Сергеевича появилась за 5 лет до начала войны. В 1936 году играл в финале юношеского первенства Москвы и был отмечен за отличные спортивные успехи. После войны играл в футбол на соревнованиях сборных команд производственных коллективов. Наблюдая за матчами на первенство СССР, начал вести футбольную статистику, в которой вскоре стал признанным специалистом. Первые футбольные проспекты, программки и справочники ещё в 1930-х годах Константину привозили из-за границы В. Мейерхольд и З. Райх.

Вспоминает Лев Николаевич Филатов:

— Константин Сергеевич Есенин — высший у нас авторитет по части футбольной «цифири», как он сам величает своё увлечение, заведующий всеми «гроссбухами» (тоже его выражение)… Есенин остаётся самым известным, почитаемым и читаемым футбольным историографом. «Цифирь» свою он не просто расставляет столбиками и подсчитывает, как скупой рыцарь. Он весело колдует с ней, извлекая невиданные пассажи. Эти его находки добавляют футболу какие-то лишние искорки, удивляют, потешают, а иногда и велят задуматься.

Давным-давно он выиграл конкурс болельщиков, который проводила газета «Красный спорт» (сейчас – «Советский спорт»). Он сумел предсказать победителей четвертьфиналов, полуфиналов и финала розыгрыша Кубка СССР 1938 года. После вручения Кубка футболистам «Спартака» выяснилось, что из многих-многих писем любителей футбола в «Красный спорт» только открытка Есенина правильно отвечала на все вопросы. Удачливый прогнозист был удостоен приза и портрета в газете. Может быть, именно тогда поверил Константин Сергеевич в то, что футбол на всю жизнь станет его увлечением? Постепенно он собрал любопытнейшую картотеку по чемпионату страны, Кубку СССР, международным встречам сборной Советского Союза, отдельным игрокам. Не проходило дня, чтобы откуда-нибудь не позвонили и не попросили дать ту или иную справку – и из управления футбола, и из редакций, а то и просто любители футбола.

Да, в вопросах истории и статистики футбола Есенин у нас, как выразился редактор «Футбола-хоккея» – «высшая инстанция». Но он и сам играл в армии за сборную дивизии, выступал за команды производственных коллективов. Уж не урок ли это иным любителям футбола в частности и спорта вообще, любимое место которых только на трибуне или у экрана телевизора?

В год московской Олимпиады Есенин работал в футбольном пресс-центре – журналисты множества стран буквально расхватывали выпускаемые бюллетени. В них всегда было множество интереснейшей информации – и в преддверии отдельных игр, и после них. «Это были горячие денечки, – вспоминал Константин Сергеевич. – Мы работали очень дружно и увлеченно. Расходились последними, когда уже все ворота были заперты. Олимпиада сдружила нас так же, как сдружила спортсменов-олимпийцев». Выходит, статистика к тому же – посол мира.

Из воспоминаний Льва Филатова:

– Едва я, как редактор «Футбола», начал готовить материалы в печать, меня поразил разнобой в фактах. Многое писалось наобум: в фамилиях, в фактах, цифрах путаница, одно и то же событие излагалось то так, то этак. Гол приписывался то одному, то другому… И я решил, что футбольная проза выиграет, если обопрется на точные сведения. И позвал Константина Есенина.

Когда он впервые зашел в мой кабинет, я понял, что не ошибся в выборе. Передо мной был человек с фантастической памятью, приводившей меня в замешательство, с глазами, загоравшимися за стеклами очков, как только ему приходило в голову, что еще что-то можно извлечь из гроссбухов.

Напористый и обязательный, не желавший сидеть без дела, считавший, что он перед еженедельником в долгу, Есенин был не первым и не единственным футбольным статистиком. Но его заслуга в том, что он навел порядок. И каждый автор, дорожащий достоверностью, получил возможность опираться в своих рассуждениях не на туманные воспоминания, а на точные сведения. В прогнозах на любой матч он мог вспомнить предыдущие победы и поражения встречавшихся команд, разного рода истории, связанные с былыми играми, высказать почти безошибочный прогноз.

По инициативе Константина Сергеевича наш еженедельник учредил «Клуб бомбардиров имени Григория Федотова», первым забивший 100 мячей, и «Клуб вратарей имени Льва Яшина». Он составил списки ста лучших бомбардиров в чемпионатах СССР и футболистов, сыгравших в первенствах страны наибольшее число матчей.

Несколько лет подряд всем на удивление Константин Сергеевич печатал у нас прогнозы перед финалом Кубка СССР. Смысл был в том, что, по его мнению, победит та команда, которая первой забьет мяч в ворота у Северной трибуны. Это в четный год. А в нечетный – в противоположные. Народ посмеивался, но каждый раз выходило по Есенину. И футболисты поверили. Признавались, что держат в уме, какие ворота надо беречь пуще глаза, а в какие – во что бы то ни стало забивать. Дело доходило даже до того, что при выборе ворот, помня о выкладках Есенина, капитаны команд с трепетом ждали, кому будет предоставлено право их выбрать.

У Есенина-младшего был принцип: стихи не писать. А тем более – не публиковать. Он считал: что бы ни написал, обязательно будут сравнивать со стихами его отца. Но о футболе он писал под фамилией Есенин со спокойной совестью. Он стал нужным для тех, кому что-то неясно в футболе. А неясно – всем.

В важные для страны годы требовался человек, который бы отслеживал все выступления национальной футбольной команды. И такой человек нашелся. Константин Сергеевич Есенин, простой строитель, выпускник МИСИ с душой и совестью отдавался столь важному делу, фиксируя каждый матч с участием сборной, а позднее — изложившим ее историю в книге о национальной команде.

Первым составил списки:

— Всех матчей сборной СССР (официальных и неофициальных).

— Лучших бомбардиров, на основании которого был создан Клуб бомбардиров имени Григория Федотова

— Игроков, проведших наибольшее количество матчей в чемпионатах СССР.

— Тренеров клубов СССР.

slavyanskaya-kultura.ru/…/konstantin-sergeevich-esenin-glavnyi-futbolo

       О  детях  Сергея  Есенина  и  их  судьбах    

Есенин — пылкая натура, любил женщин, они отвечали взаимностью. После себя он оставил четверых детей. Юрий родился в 1915 году. Его мама — Анна Романовна  Изряднова работала корректором в типографии Сытина. Он окончил авиационный техникум, работал в КБ А. Туполева. Характером был в отца — отважен и задирист. За смелые высказывания против существующего порядка его, 22-летнего парня, арестовали. В 1937 году расстреляли.

Зинаида Николаевна Рейх родила Есенину в 1918 году дочь Татьяну и двумя годами позже сына Константина. Эти» детей. как известно, после смерти Есенина воспитывал Всеволод Эмильевич Мейерхольд Константин Сергеевич умер в Москве а 1986 году, а Татьяна Сергеевне окончила МГУ, 50  лет  жила  и  работала  в  Ташкенте.  Там  и  похоронена.

Младший сын — Александр, Его мать — Надежда Давидовна Есенина – Вольпин.

А теперь немного проследим их судьбы подробнее.

Для начала вспомним последние годы жизни Зинаиды Райх и Всеволода Мейерхольда. Светлая для Райх и Мейерхольда полоса кончилась во второй половине 1930-х. Театральные новации теперь публично назывались «мейерхольдовщиной». В декабре 1937 года, после премьеры по роману Николая Островского «Как закалялась сталь», «Правда» поместила зубодробительную статью «Чужой театр». Травлю великого режиссера поддержал … знаменитый в то время летчик Валерий Чкалов. В начале 1938 года Мейерхольд был уволен, а театр, носивший его имя, закрыт.

О вероятности такого поворота дел Всеволода Эмильевича восемь лет назад предупреждал в Берлине Михаил Чехов: «Вам не следует возвращаться в Москву: вас там погубят». Потом Мейерхольду предложили остаться в Праге. Он, бесспорно, видел всю неумолимо надвигающуюся на него дома опасность, но и Европа катилась тогда в коричневую пропасть. Кроме того, был накрепко привязан к своей «невыездной» жене, расстаться с которой не смог бы даже под страхом смерти.

Зинаида Николаевна отвечала мужу полной взаимностью, но бывала иногда неосторожна и неуклюжа. Она, например, не просто оттолкнула покусившегося на нее «всесоюзного старосту» Калинина, (козлобородый старичок, плотоядно ухмыляясь, заявился к ней в грим-уборную), но и в гневе закричала: «Все знают, какой ты бабник!»… Чуть ли не каждому встречному она сообщала, что ее мужей травят — Есенина довели до петли, теперь до Мейерхольда добрались. И повторяла во всеуслышание: «Сталин не разбирается в искусстве, так пусть обратится к Мейерхольду!».

По ночам с ней случались истерические припадки и Всеволод Эмильевич привязывал жену к кровати мокрыми полотенцами.

Вскоре за Мейерхольдом пришли. В квартире был произведен обыск, и хозяйка вписала в подсунутый ей протокол жалобу на грубость и хамство чекистов. А вечером отправила гневное письмо Сталину — она не верила, что гонители действуют с санкции вождя.

Убийцам, проникшим в квартиру ночью через балкон, Зинаида Николаевна сопротивлялась отчаянно — она была не по-женски сильна. Домработница Лидия Анисимовна, которую, как вспоминала внучка Мейерхольда от первого брака Мария Валлентей, утром нашли с разбитой головой на полу у входной двери, ничего никому не рассказывала, была через несколько дней арестована, а после освобождения куда-то исчезла…

Соседи слышали крики Зинаиды Николаевны, но придти на помощь побоялись. Почти никого не было и на ее похоронах…  Татьяну и Константина, детей Зинаиды Райх и Сергея Есенина, выселили из квартиры в 48 часов. Там стали жить личный шофер Берии и молодая сотрудница аппарата НКВД.

Константин Сергеевич Есенин (3 февраля 1920, Москва — 26 апреля 1986, там же) — выдающийся советский спортивный журналист и статистик, специалист по футболу. Одно из первых упоминаний о работе Константина Есенина — в книге «Большой футбол» Андрея Старостина (1957). Сотрудничал со многими спортивными изданиями. В частности, входил в редакцию еженедельника «Футбол-Хоккей». Именно по его инициативе этот еженедельник учредил Клуб имени Григория Федотова.

Из интервью с Сицилией Марковной Есениной —  женой Константина Есенина:

— Константин Есенин увлекался спортом, футболом. Вроде бы о его отце этого не скажешь. Откуда у него эти увлечения?

— Да потому что, когда мать, Зинаида Райх, с Мейерхольдом ездили за границу, они много привозили ему разных футбольных проспектов, и он еще тогда, в детстве, увлекся спортом.

— У него было три ранения. Было пробито легкое, отчего на спине после операции остался шов длиной в 17 сантиметров… Он был награжден тремя орденами Красной Звезды. Только третий орден получил много лет спустя, когда я уже работала в Венгрии, гдето в начале семидесятых…

-Константин до этого был женат, но уже развелся. Относились в той семье к нему плохо. Друг его говорил: мы все пришли из армии, у нас ничего не было. Но нас всех как-то жены приодели. А Костя ходил в шинели на одной пуговице…

-Зарегистрировались мы в 1951 году. Купили билет на концерт Райкина, и все. Не до свадьбы было. У него была десятиметровая комната на первом этаже. А я жила с мамой и сыном на улице Правды. Там около 30 метров было да кухонька с печкой. Тогда какое было время!

— Он был очень скромным сначала, нос не задирал. Но потом начали, знаете, его носить на руках: и вечера, и издаваться стал, его стали приглашать на выступления. И актеры обижаются, что он там был, а здесь не был. И он довольно-таки изменился, стал говорить: «Знаешь, возьмешь микрофончик и ходишь свободно так по сцене!» Орда женщин и все прочее…

— И так получилось, что я, как говорится, домашняя работница, а он туда, а он сюда. Причем к сыну моему он вообще никак. Хотя сын очень тепло к нему относился и тянулся. Писал стихи и прибегал, просил Константина почитать. А ведь я ему говорила, когда мы решили быть вместе: ты подумай! Ведь у меня же ребенок, сын!.. …

— В 1980 году мы с ним разошлись. А рассталась я с ним как с мужем в 1965 году, когда у меня умерла мама. Константин умер в 1986 году…

— А дети у вас были?

— Детей у нас не было. Потому что детей от них, как я считала, иметь нельзя. У них у всех была очень плохая наследственность, все Есенины больные. А он? У кого была такая биография! Отец повесился, мать убили, отчима расстреляли. У самого такие ранения!..

Татьяна Есенина — дочь поэта

Дочь Сергея Есенина и Зинаиды Райх, усыновленная Всеволодом Эмильевичем, прожила трудную и богатую событиями жизнь. После ареста Мейерхольда и жестокого убийства матери, оставшись с младшим братом и маленьким ребенком на руках, выселенная из квартиры родителей, она спасла архив Мейерхольда, спрятав его на даче в Подмосковье, а в начале войны передала его на хранение С. М. Эйзенштейну. Оказавшись в эвакуации в Ташкенте, осталась там на всю жизнь. Талантливая журналистка, писатель, редактор Т. С. Есенина инициировала процесс реабилитации Мейерхольда. Опубликовала воспоминания о Мейерхольде и Райх. Ее письма исследователю творчества Мейерхольда К. Л. Рудницкому до сих пор служат важнейшим источником для изучающих творчество великого режиссера ХХ века.

Младший  сын Сергея  Есенина — Александр 

Родился Александр Сергеевич 12 мая 1924 года. Его мать — Надежда Давыдовна Вольпина (1900-1998), выдающийся литератор, переводчик (тысячи страниц переводов с немецкого, французского, греческого, туркменского, в том числе Овидия, Гете, Гюго и т. д.), автор мемуаров «Свидание с другом». В юности писала и читала с эстрады стихи. В 20-е годы примкнула к имажинистам, тогда и познакомилась с Сергеем Есениным. В начале 1924 года, после разрыва с Есениным, уехала из Москвы в Ленинград, где вскоре родила сына.

В Москву мать с сыном переехали в 1933 году. Александр Сергеевич окончил мехмат МГУ, защитил диссертацию по математике и получил направление на преподавательскую работу в Черновицкий университет (Украина). Там же был впервые арестован за чтение собственных стихов в кругу друзей — стихи были признаны антисоветскими. Признан невменяемым, помещен в ленинградскую психиатрическую больницу, вскоре отправлен в ссылку в Караганду на пять лет, но через три года, в 1953-м, после смерти Сталина освобожден по амнистии, вернулся в столицу.

А потом — опять наука, собственное направление — ультраинтуиционизм, десятки стихов. В 1961 году в Нью-Йорке был напечатан его сборник «Весенний лист» — для любителей поэзии, и «Свободный философский трактат» — для тех, чья совесть молчать не может.

К слову, издание «Весеннего листа» в Нью-Йорке — это второй после «Доктора Живаго» случай в истории советской литературы, когда за рубежом была напечатана книга без санкции властей и под настоящим именем автора.

А далее — целая череда новых «сумасшествий». Это он — автор большинства лозунгов правозащитного движения. Это он составил текст «Гражданского воззвания» — призыв к демонстрации 5 декабря 1965 года, организованной Владимиром Буковским в связи с арестом писателей Синявского и Даниэля.

Есенин-Вольпин автор самого известного в то время документа диссидентского движения — «Памятки для тех, кому предстоят допросы» (1968). Ее передавали друг другу преследуемые внутри страны, а в 1973 году она была напечатана в Париже.

Его забирали на Лубянку — и отпускали: не за что было ухватиться. Он напоминал властям, что инакомыслие не расходится с законом, а значит, не должно быть наказуемо.

Жена Вольпина Виктория вспоминала: однажды за три часа беседы со следователями Александр Сергеевич так их измотал, что они сдались, позвонили ей и сказали: «Забирайте!».

Он активно работал в Комитете по правам человека, созданного Дмитрием Сахаровым, Валерием Чалидзе, Андреем Твердохлебовым. Писал доклады о праве на защиту, о правах психически больных, о международных пактах о правах человека и т. д. В итоге в марте 1972 года власти дали Александру Сергеевичу понять, что лучше бы ему уехать из страны. И уже в мае того же года он эмигрировал в США.  Там  и  умер.

ser-esenin.ru/deti.html

Лабиринтами  истории  бродил  Николай  Зубашенко