В Москве вышла книга одного из известных руководителей сталинской разведки Павла Судоплатова «Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год». Ее автор, один из самых информированных людей в СССР, во времена хрущевской «оттепели» (когда всех выпускали) получил солидный тюремный срок, а потом долго боролся за свою реабилитацию. В его книге много любопытного, например, о том, что под контролем НКВД в Москве печаталась валюта по клише американского казначейства, а один из западных «отцов» атомной бомбы великий Оппенгеймер был связан с советскими агентами. Или же о том, почему Сталин… послал матом разведчиков. Книга создана на основе дневников Павла Судоплатова и воспоминаний генерала, записанных на магнитофонную пленку (всего 2260 стр. распечатки) сыном Андреем, который фактически является соавтором издания. С ним мы и беседуем.

— Насколько я знаю, ваш отец — из Украины. Как же ему удалось стать одним из руководителей сталинской разведки?

— Да, отец родился в Мелитополе в 1907 году в семье украинца, который был мельником, булочником и официантом, а мать его — русская. В 12 лет отец ушел добровольцем в Красную Армию, был воспитанником Мелитопольского ударного полка, после гражданской войны беспризорничал. Свою работу в ГПУ (сперва письмоводителем и систематизатором оперативного отдела) начал в губотделе в Житомире, а в Москву его перевели в 1932-м, где он работал в иностранном отделе ОГПУ.

— А через три года он уже попал за границу в качестве разведчика-нелегала и вскоре ликвидировал Коновальца?

— В 1935-м под именем «Андрей» он был внедрен в Берлине в руководство ОУН для выявления антисоветских планов оуновцев, их агентуры и диверсантов в Украине, а также связей ОУН с иностранными разведками. Андрею удалось попасть на учебу в спецшколу нацистской партии в Лейпциге. А затем отец, завоевав доверие, вошел в ближайшее окружение Коновальца настолько, что даже сопровождал его в инспекционных поездках в Париж и Вену. Позже, действуя под прикрытием радиста грузового судна, он получил личное задание от Сталина ликвидировать основателя профашистской организации националистов Коновальца, что отец и осуществил 23 мая 1938 года в Роттердаме: взрывное устройство было вложено в коробку любимых конфет Коновальца и вручено лично в руки. Все это, конечно, требовало как умения, так и личного мужества.

— Ловлю себя на мысли, что испытываю весьма необычные и противоречивые чувства, беседуя с сыном человека, который лично ликвидировал лидера ОУН Коновальца и руководил операцией по уничтожению Троцкого. Жутковато от того, что ледорубом дубасили старика, пусть он и был в молодости «кровавым», как Ленин…

— Не надо забывать, что у нас тогда была иная страна с иными целями. Мой отец, как и другие разведчики, выполнял задачи именно своего времени. Я уже не говорю о том, что того требовало руководство страны. Сталин и Берия поставили перед разведкой задачу — к началу войны закончить операцию «Утка», то есть ликвидировать руководство троцкистского Интернационала.

20 августа 1940 года Рамон Меркадер убил Троцкого. Однако прошел почти год, прежде чем Эйтингон, руководивший в Мексике планом уничтожения, и мать Меркадера Каридад оказались в Советском Союзе. Это дало возможность подвести итоги операции: троцкистское движение удалось не только обезглавить, но и предопределить его полный крах. Сторонники Троцкого быстро стали терять остатки своих позиций в международном рабочем движении. Их деятели оказались в ситуации почти враждебного недоверия друг к другу, многие перешли на конспиративное сотрудничество с полицейскими органами США и агентурным аппаратом германской разведки, руководствуясь желанием всячески мстить компартиям США, Франции, Италии.

— Кроме прочего, генерал Судоплатов руководил обобщением материалов по атомной проблематике, получаемых агентурным путем. Неужели и великий Оппенгеймер был советским агентом и выдавал атомные секреты?

— Справедливым будет отметить, что в то время главной задачей научно-технической разведки считалось добывание документальных данных о разработках в сферах радиолокации, военной химии, бактериологического оружия, самолетостроения. Кстати, в США и Англии, хотя исследования по «урановой проблеме» и были засекречены, тоже полагали, что создание атомной бомбы — дело не ближайшего будущего. Поэтому пока к теоретическим работам в данной области там были допущены ученые иностранного происхождения и политические эмигранты — беженцы из Германии.

Контрразведка США и Англии в 1941-1942 годах, зная об их связях с Коминтерном, не препятствовала использованию этих людей «в чисто теоретических исследованиях». Вместе с тем блокировался их допуск к работам, имевшим немедленное практическое значение для совершенствования военной техники. Контрразведывательный режим в США и Англии был гораздо более жестким на авиационных, артиллерийских предприятиях и в лабораториях по производству радиолокационных приборов. Это обстоятельство сыграло исключительно важную роль в том, что уже на начальной стадии исследований по атомной бомбе в научных центрах США и Англии оказались люди, симпатизирующие нам, близкие к руководству компартий этих стран.

Например, Роберт Оппенгеймер с 1938 года поддерживал тесные отношения с нелегальным резидентом Коминтерна в Калифорнии — И. Волковым (Дядей). Он также регулярно платил, вплоть до начала 1942 года, членские взносы в компартию США, негласно состоя в ее рядах.

В Калифорнии с середины 30-х годов по инерции продолжала действовать объединенная резидентура военной разведки и НКВД, опиравшаяся первоначально на кадры Коминтерна. С ними поддерживали активную связь нелегальный резидент военной разведки в США Томас Адис (Ахил) и Григорий Хейфец (Харон) по линии НКВД. Оппенгеймер был близок к ним через своих друзей, в частности через крупного ученого-химика Мартина Кеймана, и проходил в переписке под псевдонимом «Честер», поскольку проживал тогда в пригороде Сан-Франциско на улице Честер-роуд.

Хочу ответить тем, кто продолжает утверждать, якобы со слов отца, что Оппенгеймер и другие ученые были завербованы «агентами советской разведки». Ничего подобного! Они были нашими «источниками», связанными с проверенной агентурой, доверенными лицами и оперативными работниками.

Станислав Бондаренко