Олег Ельцов: Появились новые главари, формирующие новые преступные группировки из новых кадров

Шеф-редактор интернет-издания “Тема” о причинах стремительного роста числа нераскрытых преступлений, нынешней ситуации в органах внутренних дел и причинах укрепления организованной преступности.

 — Сегодня мы видим не только рост преступности, но и еще более заметный рост числа нераскрытых преступлений. Почему органы внутренних дел не справляются со своей работой?

— Тут есть несколько составляющих. Милиция, по большому счету по хвостам бьет. Прежде всего, виновата экономика, по моему глубокому убеждению. И еще — война. Посмотрите, сколько всех этих взрывов и разборок. Люди научились убивать. Не менее важная причина — так называемая реформа. Разогнали к чертовой матери профи, а тех, кто остался, унизили, обидели. Не только заявлениями Геращенко и Авакова, но и перепадом зарплат.

Патрульный полицейский (притом что совершенно неподготовленных людей выпустили на маршруты) получает в три раза больше, чем опер с 20-летним стажем или следак, раскрывающий тяжкие преступления. Поэтому у “стариков” сейчас полностью отсутствует мотивация.

Вдобавок эта вредительская аттестация выбила людей из колеи. Милиция же не резиновая, она просто не поспевает при таком росте преступности, а ее еще и сокращают. Все кричат о европейских нормах, забывая, где мы, а где Европа. В Вене — одно умышленное убийство за год. Как можно сравнивать их менталитет, их порядки, их страсть к законопослушанию с нашей ситуацией, тем более сейчас. У нас намного большее количество преступлений на душу населения, сотрудники деморализованы — вот и раскрываемость соответственно намного ниже.

  Вы называете аттестацию вредительской потому, что была проведена неправильно или ее не надо было проводить вообще?

— Вообще. Она ничего не дает ни милиции, ни прокуратуре. Но сама аттестация — это еще полбеды. Беда — это то, как осуществляется отбор новых полицейских. Это полная профанация, если судить по жалким результатам их работы и по тем вопиющим злоупотреблениям, которые вскрываются, кстати, не самой полицией, а общественностью. Отбор должен быть один, очень простой — под личную ответственность руководителя. И отбирать нужно в первую очередь руководителей, а не рядовых сотрудников. А уже руководители должны решать, с кем они хотят работать.

Опять же, руководителей нужно отбирать под личную ответственность высшего руководства — вплоть до Авакова и Згуладзе. Если в райотделе милиции кто-то получил взятку, то начальник райотдела слетает. А если сам начальник райотдела организовал какую-то схему, слетает областной начальник. И так до самого верха.

При отборе руководителей, конечно, нужна проверка, но для этого у МВД и Национальной полиции все есть: департамент внутренней безопасности, инспекция по личному составу… Там служат профи, наделенные правом на оперативно-розыскную деятельность. Именно они должны заниматься проверкой, а не комиссии из общественников. Сейчас эти профи работают на министра: он полностью владеет сведениями о нарушениях. Но дальше кабинетов Авакова и Згуладзе эта информация не выходит.

А если бы в прокуратуру передали материалы на пятерых милицейских генералов, то началось бы реальное самоочищение органов. Многие коррупционеры сами бы убежали на гражданку подобру-поздорову. Оставшиеся побоялись бы “брать”. Тогда не понадобилась бы вся эта аттестационная нервотрепка, бесполезная трата времени, сил и средств.

Чтобы составить мнение о человеке, нужно приехать на место, разобраться. Это огромный объем работы, но кто захочет этим заниматься, если общественникам ничего не платят? Сразу после революции в МВД попытались избирать начальников нескольких областных главков на конкурсной основе. На одно место — с десяток претендентов. Как члены комиссии могут разобраться, кто лучший?

 Я поставил себя на их место. Встретился в одном кабинете с тремя бывшими милицейскими генералами — матерыми руководителями, и мы совместно начали обсуждать кандидатуры. Они изучали информацию, звонили своим подчиненным на места — наводили справки. Так я подготовил статью с характеристиками претендентов. Это был тяжкий труд, основанный на эксклюзивной информации. Но откуда возьмут ее все эти общественники и кадровики из отборочных комиссий? Они делают выводы на основании “верю — не верю”, “нравится — не нравится”.

В этих комиссиях, к слову, неизвестно какие люди. Они могут быть повязаны с теми же милиционерами, которые проходят аттестацию, могут брать от них взятки и т. д. Никакой гарантии от таких коррупционных связей нет. Посадите в тюрьму несколько высоких чинов — вот это будет действительно отбор кадров и гарантия очищения.

  Почему Аваков всего этого не делает? Он не знает, как надо?

— Конечно, знает. Люблю повторять фразу, которую услышал от одного мудрого полковника: “Рокфеллер завидует министру внутренних дел в коррумпированной стране”. Это крутейший бизнес! Нашумевший пример — янтарь. Ровенская, Волынская области всегда были для милицейских генералов в числе самых привлекательных.

Еще Запорожская — там шлаковые отвалы с ценными металлами, а также Одесская — там 7-й километр, контрабанда и все такое. Когда в МВД пришел Аваков, милицейский бизнес в Ровенской, Волынской областях продолжил работать, как и прежде. Единственное, что там сделали, это убрали Сашка Билого, который хотел взять добычу янтаря полностью под свой контроль.

В сентябре прошлого года устроили показуху: спецоперация по прекращению незаконной добычи. Но когда эта пиар-волна схлынула, янтарный бизнес возобновился с еще большим размахом, так что через полгода пришлось уже вводить Нацгвардию. Ну и что?! Взятки будут брать и дальше: ну не устоит нацгвардеец, когда вокруг него оборачиваются миллионы. Да уже сейчас прямо в палатках Нацгвардии этот янтарь моют. Вы думаете, Аваков этого не знает?

  А как сейчас поживают ОПГ, все эти воры в законе?

— Поживают, и очень хорошо поживают. Со всех сторон — и из органов МВД, и от блатных — есть подтверждения, что организованные группировки чувствуют себя прекрасно. То, что УБОП разогнали, это правильно, я давно за это выступал, эта коррумпированная структура реанимации не поддавалась. Но ведь ничего нового не создали, хотя деньги сэкономили огромные. И некоторые очень полезные структуры, которыми располагал УБОП, остались не у дел.

Например, разведка в урезанном виде передана в угрозыск. Но она понижена в статусе и полностью зависит от указаний следствия, а значит, может работать только “от преступления”, а не на упреждение, не может инициативно разрабатывать лидеров, работать в криминальной среде в режиме поиска. То есть планами убийств, краж и похищений никто не интересуется. Вот если убьют кого-то, тогда и будут раскрывать.

До создания УБОП были отделы по борьбе с бандитизмом. Вот это, на мой взгляд, то, что необходимо было развивать в составе угрозыска взамен почившего в бозе УБОПа. Пусть бы эти бандитские отделы работали и по карманникам, и по наперсточникам — это профессиональная преступность, а это серьезная штука.

Казалось бы: что такое карманник — ну, украл кошелек, не зарезал же. Но раскрывать эти преступления очень тяжело, поскольку организуют их профессионалы. Это касается и квартирных краж, и угонов, которых стало особенно много.

Сейчас организованная преступность реорганизуется. Стягиваются к нам лидеры, а главная проблема — это именно лидеры. В прежние годы удалось справиться с основными главарями, всеми этими князями, черепами, солохами, киселями. Но сейчас появились новые главари, формирующие новые преступные группировки из новых кадров. На улице полно малолеток, которые пьют пиво и думают, где бабла срубить, но мозгов у них нет. Когда появляется лидер, они быстро вокруг него собираются, обучаются воровской профессии и под чутким руководством идут на дело.

А МВД ничего не может противопоставить. Нет структуры, которая бы профессионально разрабатывала профессиональную преступность. Зато есть очень много дилетантов. А еще — очень много деятелей, обеспечивающих коммерческие интересы руководства.

Юрий ВИШНЕВСКИЙ

Деловая столица

Комментирование на данный момент запрещено, но Вы можете оставить ссылку на Ваш сайт.

Комментарии закрыты.