«Это — не карманные деньги, это огромный финансовый ресурс, выделенный Путиным на подкуп европейских депутатов, СМИ, лидеров общественного мнения Европы. Эти деньги — огромны!»

Сегодня произошли два знаковых международных события, в центре внимания которых оказался Владимир Путин. Во-первых, накануне приезда российского президента в Вену, стало известно, что Австрия возвращается в проект South Stream (Южный поток) и подписаны некие соглашения по строительству газопропода на территории этой страны.

Во-вторых, с самого утра стало известно, что Путин отказывается от «мандата» на ведение военных действий против Украины, который ему выдал Совет Федерации РФ. После новых заявлений об ужесточении санкций против России со стороны Запада, Путин сделал широкий жест и, вроде как пошел на попятную, чем поставил в тупик западных политиков.

С одной стороны, многие приветствовали стремление главы России урегулировать кризис в Украине, а с другой стороны возникает новый вопрос, как сейчас себя вести с Россией, когда Путин сделал первый шаг навстречу мирному диалогу.

Что делать, если вдруг Владимир Путин решит прекратит размахивать саблей и протянет руку, как ни в чем не бывало? Понять и простить или далее продолжать требовать от РФ соблюдение международного законодательства, в т. ч., возвращения Крыма Украине? О лоббизме России в Европарламенте и политических западных структурах, об информационной войне, развязанной Россией против Украины и всего демократического мира, и о том, можно ли вообще доверять российскому президенту шел разговор на встрече в Вильнюсе между основателем РИА «Новый Регион» Александром Щетининым и депутатом Европарламента Пятрасом Ауштрявичюсом.

В начале встречи Александр Щетинин рассказал о расколе информационного агентства на тех сотрудников, кто поддерживает Украину и тех, кто поддерживает политику Кремля, направленную против украинского народа.

Александр Щетинин: «У нас произошел свой Крым. На некоторых журналистов, которые раньше работали на «Новый Регион» в России надавили спецслужбы и кто-то из Кремля. Я считаю, что если с кем-то ФСБ поговорило один раз, то это не давление. Со мной тоже раньше часто проводили «беседы», но я же не сломался… А мои бывшие российские коллеги решили, что им будет проще работать на Кремль. Сделали они это грубо, даже нагло, лишив возможности публиковать новости украинскую и балтийскую редакции.

Они заявили, что информационный ресурс, контрольный пакет которого принадлежит мне, теперь их. Вот они так решили и всё! В Крыму можно, а им разве нельзя? Видимо, надеялись, что после того, как я публично заявил о своей поддержке Майдану и Украине, то побоюсь вернуться в Россию. Но я приехал в Москву и официально подтвердил свои права на «Новый Регион». Так что, российская часть бывшего «Нового Региона» осталась ни с чем. Я им оставил один домен, который также принадлежит мне. Он не раскручен, да и пока мне не нужен, пусть делают там, что хотят. По-сути, те, кто организовал рейдерский захват и раскол «Нового Региона» остались ни с чем.

У меня есть точная информация, что часть моих бывших коллег «прижали», так как было за что, других — купили… В Киеве тоже пытались подкупить наших журналистов, ушли, к счастью, только два человека. И мне лично предлагали довольно крупные деньги за то, чтобы я работал на определенные структуры, лояльные Кремлю.

Понимаете, многие в России уверены, что всё можно купить за деньги. Мне мои бывшие московские коллеги прямо сказали, что им за разрыв со мной, за предательство предложили большие деньги. Они согласились. Потом у меня спрашивают, так по-деловому интересуются: «Ну, а ты сколько за Майдан от Госдепа получил?»  Они даже не понимают сути происходящего. Если я поддержал украинцев и выступил против аннексии Крыма, то значит, что я это мог сделать только за деньги Госдепа. По их мнению, Госдеп — это не МИД, а касса такая, где раздают печеньки, деньги… В общем, всем сестрам по серьгам».

Пятрас Ауштрявичюс: «И много вашим бывшим сотрудникам заплатили?»

А. Щ.: «Да в том и дело, что пока только пообещали! (Смеётся) Вот, еще пример: в Вильнюсе возле французского посольства проходила акция против продажи «Мистралей» России. Там ещё ваш коллега из парламента был (Мантас Адоменас — ред.). Балтийская редакция об этом сделала репортаж. Московские коллеги обвинили их в том, что акцию организовал Госдеп и они сами тоже продались Госдепу и почему-то Грибаускайте… Понимаете, это совершенно разное понимание мира. Многим российским журналистам не объяснить, что не всё в мире продается и покупается. Я даже рад, что произошел раскол. Кстати, всё это произошло в Чистый четверг. Захват произошел в этот день. Так что мы очистились!»

П. А.: «То, что произошло с вашим агентством, вообще характерно для России. Кремль часто делает инвестиции для создания нужного общественного мнения. Это происходит не только со СМИ, Путин покупает и западных политиков».

А. Щ.: «В новом Европарламенте Кремль утратил свои позиции? Или, напротив, его позиции усилились?»

П. А.: «Путин имеет много друзей среди политиков-радикалов из Венгрии, Франции, Италии, Финляндии. Посмотрите, кто сейчас прошел в новый Европарламент: представители NF (Национальный фронт) партии Мари Ле Пен, финские радикалы «Натоящие финны», венгерские праворадикалы из партии «Jobbik»… Радикально настроенные политики из Дании, Австрии, Венгрии, Нидерландов, Испании добились значительных результатов на этих выборах. 1/5 часть нового Европарламента — это радикалы и их главной целью является изменение политического ландшафта Европы. За многими радикалами стоит Кремль.

Парадокс ещё и в том, что с Кремлем активно начали сотрудничать не политики бывшего постсоветского пространства, а политики Западной Европы. Восточная Европа прошла через СССР и понимает, с чем имеет дело, у нее иммунитет на это. Разворот случился у Западной Европы».

А. Щ.: «Кремль купил каких-то конкретных политиков?»

П. А.: «Речь не идет о том, что кому-то дают деньги и он лоббирует твои интересы. «Карманные» деньги — это прошлое. Сейчас задействованы не просто большие деньги, огромные. Идут основательные инвестиции в партии, правительства. Путин покупает интернационал. Это представляет огромную опасность для Европы, для национальной политики многих стран. Это уже не европейский файл, а файл НАТО.

Многие страны пострадали во время кризиса, люди недовольны свои положением. Особенно, когда речь идёт о чётких фискальных правилах, на которых настаивает руководство Евросоюза. Кому нравиться так жить? Да никому! Радикалы используют национальные недовольства и заявляют о том, что Евросоюз им не нужен. Ле Пэн говорит, что Франции не нужна никакая пан-европейская идея… Хотя именно ЕС и спас многие страны во время кризиса. Без ЕС они были бы банкротами…

Путин взял этих радикальных политиков деньгами. Они идут впереди, а он стоит за их спиной. Когда Москва говорит с какой-нибудь отдельной страной ЕС, то у них свой диалог получается. А когда появляется Брюссель и возникают конкретные вопросы от имени всего ЕС, то Кремлю говорить сложно. Лебеди — лебедями, как говорится, но Москве сложно говорить с Брюсселем. Вообще, экспорт своих идей в Западной Европе в обмен на огромные инвестиции — это ноу-хау Путина. Повторюсь, такая практика крайне опасна для Запада».

А. Щ.: «Пятрас, каким будет новый Европарламент?»

П. А.: «Не знаю, каким он будет! Но точно, не таким, как раньше. Всё сильно изменилось. Будет борьба, острейшая борьба. Путин в 2014 году бросил клич, сейчас будет борьба ценностей, борьба за выживание. По украинской кальке… В Европарламенте эти дискуссии неизбежны. Кто сейчас говорит про Крым? Никто! Как будто все забыли, что произошло. Все говорят только про Восточную Украину».

А. Щ.: «И что делать?»

П. А.: «Пришло время новых или обновленных ценностей. Не знаю, появится ли в ближайшее время новый Черчилль или Шуман, которые сформулируют их…. На первый план выходят два вопроса — доверия и договоренностей. Сейчас получилось так, что на договоренности Россия наплевала. О каком тогда доверии можно говорить? Появилась другая социально-политическая система. НАТО и политики Запада её проморгали. Нужна новая стратегия».

А. Щ.: «Тогда нужно это делать быстро. Сейчас война идёт в Украине! Пока политики и НАТО будут вырабатывать стратегии, может произойти всё, что угодно… Путин до Ла-Манша дойдёт и назад вернется…»

П. А.: «Думаю, что не успеет. (Пятрас рассмеялся). Но ваше опасение разделяют многие, надо действовать очень быстро. И ещё возникает один принципиальный вопрос: вот Путин перестанет размахивать саблей, вложит её в ножны и, как ни в чем не бывало, протянет руку. Многие начинают паниковать и думать, что делать: пожимать ему руку или нет?  После того, что Путин сделал в отношении Украины, мы все должны сделать окончательные выводы по поводу российского президента и не питать иллюзий.

Я сам много раз был на Майдане. Многие литовские политики в то время приезжали поддержать украинцев. Помню, когда мы поднимались на сцену Майдана, на нас надевали бронежилеты… Там снайперы были напротив… Я видел всё своими глазами: и бои, и раненных, и убитых…. До сих с болью вспоминаю, когда Руслана достала из кармана окровавленные пули и показал их мне. Она сказала, что пули из тел раненных и убитых. Это было жутко… Понимаете, школа Майдана — это гарантия безопасности политики Евросоюза».

А. Щ.: «Я тоже был Майдане. Почти всё время. Видел, что происходило своими глазами. И про снайперов тоже знаю… Кстати, украинцы очень ценят поддержку Литвы и Польши. Для них это был момент истины, кто является их настоящими братьями. Спасибо вам за это.  Многие до сих пор не отошли от тех событий. Да и времени не было, чтобы прийти в себя. Сначала были бои на Майдане, потом Небесная сотня… Украина их даже помянуть не успела, как случился Крым. Потом Славянск, Одесса, Луганда, Краматорск, Донбасс… Убитые, раненные… Это всё на совести Путина, он не может с этим грузом спокойно спать. Когда он был в Нормандии, то выглядел, как проигравший. У него лицо было, как у  проигравшего».

П. А.: «Путин своей агрессией объединил украинцев. Он пытался изменить их мышление и проиграл».

nr2.com.ua