В  мае  1960  года  весь  мир  узнал  о  том,  что  над  территорией  Советского  Союза  сбит  ракетой  американский  самолет-разведчик.  Причем  его  пилот  Пауэрс  остался  жив.  Это  была  сенсация  мирового  масштаба — до этого американские нарушители были недосягаемы для ракет СССР.   Но  существует  и другая  версия,  согласно  которой  американский  самолет  У-2  был  сбит  летчиком  нового  советского  истребителя  «СУ-9».  Автор  этой  версии,  который  очень  много  сделал  для  ее  обоснования,-  житель Запорожья,  бывший  военный  летчик  Юрий  Коваленко.

    — Юрий  Иванович,  тогда все радовались  успеху  нашей  противовоздушной  обороны  и  дружно  осуждали  агрессию  американцев.  Вы  в  это  время  где  находились?

         -Я  был  военным  летчиком,  служил  в  Белоруссии,  в  Барановичах.  Через  наш  аэродром  сравнительно  часто  проходили  подобные  нарушения  воздушного  пространства.  Причем  среди  бела  дня,  в  хорошую  погоду.  Но  увидеть  нарушителя  зрительно  было  нельзя,  потому  что  летел  он  высоко,  на  высоте  более  20  тысяч  метров.  У  нас  на  командном  пункте  проводили  его  по  мелоплану.  Указывали  направление,  скорость,  высоту.  А  сбить  его  не  могли.  В  нашем  полку  были  «МИГ-15»,  «МИГ-17»  и  «ЯК-25.  Ни  один  из  них  не  мог  достичь  такой  высоты.  Скорость – не  проблема,  а  высота  для  нас  была  недосягаемой.  Прицельная  дальность    оружия истребителя – самое  большее  800  метров.

            -А  куда  ракетчики  глядели?

           -Ракетные  войска  тогда  только  создавались,  ракет  было  мало.  В  общем,  они  себя  в  то  время  еще  не  проявили.

             -Можно  себе  представить  состояние  советских  летчиков,  которые  видели  нарушителя,  но  ничего  не  могли  с  ним  поделать. 

           -К  сожалению,  так  и  было.  Летчики  ходили  дежурить  на  командные  пункты  наведения.  Мы  все  проходили  через  эту  «кухню».  На  аэродроме все  время  стояла  дежурная  «пара».  По  команде  командира  полка  ее  поднимали  в  воздух.  Поднимали  в  любом  случае,  даже  если  нарушитель  шел  на  высоте  более  20  тысяч  метров.  Потом,  когда  летчики  возвращались  из  полета,  дня  два  их таскали   кагэбисты,  трепали  нервы:  почему  не  стрелял  и  т.д.  Ну,  как  я  выстрелю,  если  я  на  высоте  17  тысяч  метров,  а  он  на  5  тысяч  метров  выше.  Однажды  командир  полка  не  выдержал,  стукнул  кулаком  по  столу: «Дайте  нормальный  самолет,  который  достал  бы  до  этой  высоты,  тогда  и  требуйте!».

             —И вам   тут  же  предоставили  такой  самолет…

             — Такой  самолет  вскоре  действительно  появился.  Где-то  после  1960  года.  Пришел  приказ:  отправить  в  Подмосковье  группу  летчиков  для  обучения  на  новом  самолете  «Т-3»,  который  способен  достигать  такой  высоты.

             -«Т-3» —  туполевский  самолет?

              -Нет,  это  было  условное  название.  Позже,  спустя  год,  он  стал    «СУ-9».  Его  конструктор —   Сухой.  Наши  летчики,  несколько  человек,  поехали  в  Подмосковье  изучать  новую  машину.  А  моего  командира  звена  капитана  Ракинцева  отправили   на завод,  который  производил  эти  самолеты.  Чтобы  скорее переучить  его  без  всяких  там  курсов.  Я  потом с  ним  общался.    Неделю  им  там  читали  теорию, потом —  практика.  Заводской  летчик-испытатель  все  объяснил,  на  двухместной  миговской  «спарке»  продемонстрировал,  какой  будет  посадка  на  новом  самолете,  и  тут  же  они  стали  летать    на  «Т-3».

             -К  чему  такая  спешка  была?

           -Таких,  как  мой  звеньевой,  на  завод  приехало  человек  пять.  После  недельного  обучения  их  оставили  временно  на  заводе  как  перегонщиков  новых  самолетов.  То  есть,  они  перегоняли  их  в  разные  воинские  авиачасти.  Прежде  всего,  затыкали  ими  дыры  вблизи  границ,  где  чаще  появлялись  американские  самолеты-нарушители.

                       -В  ваш  полк  такой  самолет  попал?

            -Да,  мы  все  ходили  смотреть  на  него.  Все  были  в  восторге.  Что  нас  поразило – у  него  не  было  никакого  стрелкового  оружия.  Абсолютно.  Только  пилоны,  на  которые  потом  должны  были  устанавливаться  ракеты  класса  «воздух-воздух».  Где-то  штук  восемь  пригнал.  Вместе  с  Ракинцевым  новые самолеты  пригонял к  нам  еще  один  летчик.  Потом  он  остался  в  нашем  полку.

           -На  новом  самолете    летал?

           -Конечно.  К  этому  времени  вернулись  и  те  летчики,  которые  переучивались  в  Подмосковье.  Один  тут  же  разбился.  Это  было  8-го  марта.  Взлетел,   а  двигатель  отказал.  Конструкторские  дефекты.  Их  потом  устранили.   И  вот  наступили  первомайские  праздники.  Первого  и  второго мая  мы  дома  праздновали,  а  третьего  командир  полка  Буряков  всех  построил,  вышел  и  сообщает: «Товарищи,  первого  мая  сбит  американский  самолет-разведчик  У-2».  Сбит  ракетой  с  восьмой  попытки.   Навел  на  них  нарушителя  летчик-истребитель  капитан  Ментюков,  который  занимался  перегонкой  новых  самолетов  к  местам  их  назначения.

              Так  вот,  капитан  Ментюков (тот  самый,  который  вместе  с  Ракинцевым  пригонял  к  нам  новые  самолеты)  вылетел  из  Новосибирска  на  Т-3,  направляясь  к  нам  в  Барановичи.  Перелет  был  поэтапный.  Вылетел  из  Новосибирска,  а  30  апреля  сел  в  Перми.  Где-то  в  середине  дня.  Был  предпраздничный  день,  и  товарищи  из  отдела  перелета  говорят  ему:  «Ты  не  дотянешь   днем  до  Барановичей,  отдохни,    потом  полетишь  дальше.  А  утром  рано  его поднимают    по  тревоге.

              — Первого  мая?

              -Да,  рано  утром  поднимают  и  говорят: «Давай  в  машину  и  быстро  на  аэродром».  Там  объясняют: «Нарушитель    летит уже  полтора  часа  над  СССР.  Твой – единственный  самолет,  который  может  его  достать.  Тебе  надо  будет  его  сбить,  если  он  завернет  сюда  и  обойдет  зенитные ракеты». Так  И получилось —  нарушитель  обошел то  место,  где  находились   ракетные установки.  Теперь их радиус  действия    не  позволял его   достать.  Ментюкову  предстояло  или  сбить  этот  самолет,  или  навести  его  на    ракеты.  А  он  не  был  экипирован  для  полетов  на  такой  высоте.

             -В  каком  смысле  не  был  экипирован?

           -Перегонка  этих  самолетов  была  ограничена  высотой   16  тысяч  метров.  Потому  что  пилот  после  перегона  возвращался  поездом.   И,  естественно,  не  мог  таскать  с  собой  гермошлем,  противовысотный  костюм,  сапоги  и  т.д.  Да  и  необходимости  такой  не  было,  чтобы  летать  на  предельной  высоте. На  большой  высоте  летчик  без  этого  рискует.  В  случае  разгерметизации  кабины  он  погибнет.

            -У  него  на  борту  не  было  никакого  оружия.  Как  он  мог  сбить  «У-2»?

            -Ему  была  поставлена  задача – навести  нарушителя  на  ракеты  и  лишь  в  крайнем  случае  применить  таран.

            -Но  ведь  это  же  гибель  и  для  того,  кто  таранит…

            -Да,  это  опасно,  но  таран  бывает  разный.  Талалихин  в  годы  войны, помните, таранил  немецкий  самолет,  но  сам  остался  жив.  А  «СУ-2» — это  же легкий  разведывательный  самолет. Но  все равно  любой  таран – это  большой  риск  для  жизни  пилота.  Он  требует  высочайшего  мастерства.

            -Как  дальше  развивались  события?

            -Заправили  его.  А  в  Свердловске,  оказывается,  сидели  еще  два  «МИГ-19».  Когда  подняли  его – дальше  выполняется  только  команда  пункта  наведения,  им  управляют: курс  такой-то,  высота  такая-то.  Называют  высоту  противника.  По  картам  определяют.

            Ну,  он  взлетел,    снизу  пошли  два  «МИГ–19».  И,  как  нам  тогда  объяснил  командир  полка,  летчик,  выполняя  команды,  навел  Пауэрса  на ракетные установки.  То  есть,  навел  на  ракеты  и  по  команде  «Отвал»  ушел,  сел  благополучно.  Пауэрс,  по  словам  командира  полка,  был  сбит  восьмой  ракетой.  Это  третьего  мая  было  сказано.

           -А  командир  полка  не  говорил  вам  тогда  о  сбитом  советском  «МИГе»?

            -К  сожалению,  с первой  ракетой  был  сбит  тогда  наш  «МИГ -19»,  который  летел  ниже.  Об  этом  тоже  было  сказано.  К  тому  времени,  когда  нас  об  этом  информировали,  Ментюков  еще  не  вернулся  в  полк.  Но  командир  полка  перед строем  заявил,  что  он  будет  представлен  к  правительственной  награде  за  совершенный  подвиг.  А  вскоре  вернулся  и  Ментюков,  на  том  самом  самолете,  на  котором  он  преследовал  Пауэрса.  И  привез  с  собой  кусок  металла  (с  килограмм)  со  сбитого  «У-2».  Техники  разломали  его  на  кусочки,  взяли  себе  на  память.

              -Ментюков делился  с  товарищами  подробностями  о  сбитом  самолете?

              -Не  очень-то  распространялся.

              -Но  награду    получил?

          -Никакой  награды  ему  не дали.  Наверное,  его  действительно  представили  бы  к  награде,  но  тут  произошло  вот  что.  Пятого  мая  открылась  сессия  Верховного  Совета  СССР.  Ее  открывал  Никита  Сергеевич  Хрущев.  И  вот  он  говорит: «  Товарищи  депутаты,  когда  советский  народ  празднует  день  Первого  мая,  американцы  запустили  шпиона.  Он  летел  на  самолете  над  нашей  территорией.  Но  ему  не  удалось  уйти  безнаказанно.  Наши  ракетчики  были  наготове,  дали  достойный  отпор  вражеским  действиям,  шарахнули  его  с  первой  ракеты.  Ведется  расследование».

                На  второй  день,  то  есть,  шестого  мая,  Хрущев  опять  выступает.  На  этот  раз  он  сообщил  депутатам  о  том,  что  правительство  США  обратилось  с  разъяснением  по  поводу  сбитого  «У-2».  Как  утверждалось  в  этом  обращении,  «У-2» — вовсе  не  шпион-разведчик,  а  мирный  самолет,  который  занимался    изучением  верхних  слоев  атмосферы    в  научных  целях.  Над  территорией  Советского  Союза  он  оказался  потому,  что,  видимо,  отказало  навигационное  оборудование  или  летчик  потерял  сознание.  В  конце  этого  обращения  руководство  США  просило  вернуть  американцам  труп  погибшего  летчика.

              «Так  вот,  товарищи  депутаты, — продолжал  свое  выступление  Хрущев, — нам  не  придется  выдавать  останки  американского  летчика.  Наши  ракетчики  умудрились  так  его  сбить  аккуратно,  что  он  на  парашюте  спустился   в  район  Свердловска  и  дает  показания.  Никакой  воздух  он  там  не  изучал,  он  самый  натуральный  шпион.  И  он  будет  предан  суду».   Ну,  а  раз  Хрущев  сказал,  что  Пауэрс  сбит    первой  ракетой,  то  причем  теперь    «Т-3»?  И  летчика  этого  затерли.

          -И  вы  решили  восстановить  справедливость?

          -Сразу  такой  цели  я  не  ставил.  Просто  хотелось  для  себя  выяснить  все  обстоятельства  этого  дела.  Когда  я  работал  уже  в  Запорожском  аэропорту,  написал  в  газету  «Совершенно  секретно».  Высказал  в  письме  свои  соображеия  по  этому  поводу  и  просил  редакцию  поднять  на  страницах  газеты  эту  тему.  Это  было  примерно  в  1995  году.

               -Ответ  на  свое  письмо  получили?

              — Он  был  опубликован  в  газете.  Там  была  помещена  статья  посла  России  в  Швеции,  где  рассказывалось  о  полете  Пауэрса,  и  о  том,  как  он  был  сбит.  А  ниже  стояла  моя  корреспонденция  под  названием   «Кто  вы,  капитан   Н?».  Дело  в  том,  что  фамилию  Ментюкова  я  не  помнил,  поэтому  так  написал.  В  общем,  в  том  материале  посла  было  сказано,  что  Пауэрса  сбили  ракетами.  А  о  Ментюкове  сказано  так:  «Правда,  поднимался  самолет  капитана  Ментюкова,  но  к  тому  времени  самолет-нарушитель  уже  был  сбит».  Приводились    в  статье  и  слова  Ментюкова,  сказанные  им: «Побеспокойтесь  о  моей  семье».

              -Но  этого явно  недостаточно,  чтобы  опровергнуть  официальную  версию  о том, как сбили  Пауэрса.

              -У  меня  есть  книга  о  КБ  Сухого.  Я  внимательно  ее  перечитал  и  нашел  там  высказывание  командующего  истребительной  авиации  ПВО  Савицкого,  дочь  которого  стала  космонавткой.  Он  положительно  отзывался  о  качествах  самолета  «Т-3».  На  тот  момент,  по  его  словам,   это  был  единственный  истребитель  в  СССР,  который  мог  подняться  на  такую  высоту.  Он  пишет,  что  его  даже  поднимали   на  нарушителя  Пауэрса,  но  там  дело  было  сделано  без  него.  Раз  Хрущев  сказал,  то  Савицкий,  понятно,  не  мог  по-другому  написать.

          -Какие  еще  аргументы  есть  у  вас  в  пользу  вашей  версии?

          -Как-то  в  газете  «Факты»  я  увидел  крупный  заголовок:  «В  1960  году  Пауэрса  сбил  я».  Это  было  интервью  Ментюкова,  в  котором  он  заявил: «Я  занимался  перегонкой  самолетов.  На  одном  из  аэродромов  меня  подняли  на  перехват  нарушителя.  Была  поставлена  задача:  сбить  любой  ценой,  вплоть  до  тарана – приказ  Москвы.  Савицкий  передал.  Когда  меня  подняли,  я  вышел  на  данную  высоту,  всматриваюсь  вперед – не  вижу  цели.   И  в  самый  последний  момент   я  увидел  самолет  Пауэрса  под  собой,  в  непосредственной  близости,  чуть  справа.  И  я  прошел  под  ним – и  все.  Мне  доложили:  самолет-нарушитель  падает.  Я  пошел  на  посадку».

            -Пролетел  над  ним,  не  имея  на  борту  никакого  оружия,  — и  самолет  упал.  Разве  такое  может  быть?

             -Вполне.  Я  уверен,  что  так  и  было.  У  летчиков-истребителей   существует  не писанное  правило:  не  спешить  с  докладом  о  том,  что  видишь  цель.  Только  когда  четко  увидишь,  сблизишься – вот  тогда  докладывай.  Чтобы  себя  обезопасить  от  ошибки.  Ментюков  сказал,  что  заметил  цель  случайно.  Но  я  думаю,  что  это  не  так.  Он  увидел  нарушителя  раньше,  но  не  спешил  докладывать  и  идти  на  таран  с  ним – это  же    гибель.  А  приказ  надо  выполнять.  И  он  поступил  толково  и  рассудительно.

                -Что  вы  имеете  в  виду?

                -Он  сблизился  с  ним  настолько   близко,  лишь  бы  не  зацепить.   И  чуть  прошел  вперед.  У  него  скорость  больше  на  догоне.  Такой  самолет,  какой  был  у  Пауэрса, — это  обычный  планер  с  экономичным  двигателем  и  прямыми  крыльями.  По  прочности  он  очень  слабый,  а  истребитель –  машина  довольно  прочной  конструкции,  переносит  большие  перегрузки.

                 -Вы  хотите  сказать,  что  Ментюков  прошел  низко  над  «У-2»  и  тот  развалился?

                 -Вот  именно.  Это  же  легкий  планер.  Во  время  пилотажа  есть  такая  фигура – вираж.  Это  когда  в  горизонтальной  плоскости  делается  круг.   Он  делается  с  разным  креном.  Самый  правильный  вираж,  когда  ты  попадаешь  в  струю  газа  от  своего  самолета.  И  знаете,  как  при  этом  трясет!?  То  есть,  перегрузку  создает  струя,  потому  что  скорость  газа  на  выходе  из  самолета – сотни  метров  в  секунду.  Истребитель  прошел  над  «У-2»  и  того  просто  сдуло  реактивной струей  и  переломало.

                -То  есть,  таким  образом  и  был  сбит  самолет  Пауэрса?

               -Конечно.  Он  так  низко  прошел  над  ним,  что  у  того  просто  крылья  отпали.   «У-2» — очень  слабый  самолет.  Молодец  Ментюков,  умно  поступил.  Зачем  ему  идти  на  таран  и  самому  погибать?  Он  низенько  прошел  над  ним  и  не  сбил  его,  а  сдул.  А  когда  возвращался,  просил:  не  стреляйте!  А  ракетчики  палят.  Под  ним  ракеты  взрывались.   Почему-то  даже  не  долетали  до  него.  А  вот  «МИГ-19»,  который  летел  ниже,  они  достали  и  сбили.  Была  как-то  передача  по  телевизору  «Как  это  было».  Как  раз  об  этом  случае.

              -Что-то  новое  узнали  из  этой  передачи?

              -Там  был  ведущий  той  пары  «МИГов-19»,  которые  шли  под  Ментюковым,  капитан  Айвазян.  А  его  ведомый – старший  лейтенант  Сафронов  погиб.  Ракетчики  были  приглашены  на  эту  передачу.  И  никто  ни  слова  о  Ментюкове.   Все  герои,  все  награды  получили,  а  Ментюков  как  будто  и  не  причем.  Но  сам   Ментюков  пишет,  что  после  посадки  вскоре  прилетел  командующий    Савицкий.  И  они  пошли  на  место  падения  «У-2».

               -И  Ментюков?

               -Да,  и  Савицкий  говорит  ракетчикам:  «Покажите,  где  дыры  от  попадания  ваших  ракет?».  Лазили-лазили – нет дыр.  Крылья  сломались  и  он  упал.  «А  теперь, — говорит  Савицкий, — поедем  на  место,  где  сбит  «МИГ».  Смотрят – он  весь  в  дырах.  Видно,  где  осколки  попали.  А  на  «У-2» — ни  одной  дыры.

             -Савицкий  же,  наверное,  был  заинтересован  в  том,  чтобы  установить  истину?

             -Разумеется.  Он  и  установил  ее,  убедился,  что  не  ракетчики  сбили  «У-2»,  а  это  сделал  «Т-3».  Но  Хрущев  сказал,  что  Пауэрс  сбит    первой  ракетой.  Разве  мог  после  этого  Савицкий  говорить  что-то  другое?  Он  убедился  для  себя,  а  Ментюкову  сказал: «Если  бы  не  ты,  то   дело — труба.  Держи  язык  за  зубами.  Тебе  придется  молчать».

             -Вы  сказали,  что  читали  публикацию  самого  Ментюкова.  Где  он  сейчас?

             -В  Васильково,  под  Киевом,  30  километров  от  столицы.  Он  дослужился  до  подполковника.  Никакой  награды  ему  так  и  не  дали  за  участие  в  этой операции. Над Пауэрсом был  суд.  Но  отсидел  он,   по-моему,  не полных  два  года  и  его  обменяли   на  советского  разведчика,  работавшего  в  Англии  и  арестованного  там.  Пауэрс  даже  на  суде  не  говорил,  что  его  сбили  ракетой.

            -А  вообще  он  что-нибудь  говорил  о  том,  как  его  сбили?   На  суде,  быть  может,  или  в  печати?

            -Я  очень  внимательно  перечитал  стенограмму  этого  судебного  процесса,  опубликованную  в  «Известиях».  Следил  за  каждым  вопросом  и  за  каждым  ответом.  Понятно,  что  органы  госбезопасности  предупредили,  что  он  может  говорить,  а  чего  нет.  И  вот  я  читаю: «Скажите,  что  вы  почувствовали  в  первый момент,  когда  вас  сбила  ракета?»   Пауэрс     отвечает:  «Я  не  знаю,  чем  меня  сбили,  но  в  первый  момент  самолет  начал  опрокидываться,  я  ударился  головой  о  фонарь (остекление)  и  стал  выпадать  из  самолета».   «У  вас  была  катапульта?», — спрашивают.    «Да,  была».    «А  почему  вы  не  воспользовались  ею?»  «А  потому,  что  если  бы  я  ею  воспользовался,  то  мне  не  пришлось  бы  перед  вами  выступать.  Весь  самолет  и  я  вместе  с  ним  были  бы  взорваны».

            — Причем  здесь  катапульта  и  взрыв?

            -А  притом,  что  так  было  устроено  теми,  кто  отправлял  Пауэрса  в  полет.  Ему (за  большую  мзду)  о заминировании  еще  до  вылета  по  секрету  сообщили.  Поэтому  он  и  не  воспользовался  катапультой,  а  спустился  на  парашюте.

             -Выходит,  заведомо  он  был  обречен?

             -Туда,  где  служил  Пауэрс,  набирали  добровольцев  из  лучших  летчиков  на  два  года.  Он  два  года  успешно  отлетал.  Летал  над  Байконуром,  над  всей  территорией  СССР.  Выйти  на  этот  раз  он  должен  был  в  Норвегию  и  там  приземлиться.  И  перед  полетом  ему  по  большому  секрету (за  деньги,  разумеется)   сообщили,  чтобы  он  ни  в  коем  случае  не  катапультировался,  так  как  там  сработает  взрывное  устройство.  Если  бы  он  нажал  катапульту,  то  произошел  бы  взрыв  и  ничего  бы  от  него  не  осталось.  Америкацы  об  этом  знали,  поэтому  были  спокойны.

              -Юрий  Иванович,  такой  ответ  Пайэрса  в  какой-то  мере  совпадает  с  вашим  предположением,  что  Ментюков  просто  сдул  «У-2»  своим  самолетом.

              -О  чем  я  и  говорю.  Он  над  ним  пролетел,    создалась  большая  нагрузка  на  крылья  «У-2».  У  него  очень  большой  размах  крыла,  при этом  самолет  очень  слабый. У  истребителя,  в  свою  очередь,  короткие  крылья,  у  него  они  как  стальные.  Ментюков    совершил  подвиг.  Надо  же  суметь  так  подойти,  чтобы  не  зацепить  его  и  в  то  же  время  струей  опрокинуть  самолет.

            -Еще  какие  доказательства  в  пользу  вашей  версии  имеются?

            -Я  внимательно  слежу  за  публикациями  в  прессе.  Однажды  в    газете  читаю  перепечатку  из  американской  газеты: «На  суд  было  разрешено  приехать  родственникам  Пауэрса – отцу  и  жене, — писал  автор  публикации. —  И  мне  довелось  с  ними  встретиться.  Так  вот,  отец  Пауэрса  сообщил,  что  во  время суда  и  кратковременной  встречи  с сыном  тот  ему  шепнул: «Отец,  не  верь,  что  меня  сбили  ракетами.  Меня  сбил  самолет.  Я  его  видел  так,  как  сейчас  вижу  тебя  перед  собой».

             — Но  ведь  это  всего-навсего  перепечатка  из  американской  газеты.  С  ней  можно  соглашаться,  а  можно  и  не  соглашаться.

            -Конечно.  Тем  более,  что  рядом  с  этой  информацией   можно  было  прочитать  уже  наше,  советское  резюме-опровержение.  Мол,  это  настоящая  фальшивка.  Но  я  так  не  считаю.  Потому  что  слишком  много  фактов,  которые  свидетельствуют  в  пользу  моей  версии.  Я  уверен:  отец Пауэрса  сказал  правду.

              -Точку  в  этом  деле  могло  бы  поставить  серьезное  расследование  специальной  компетентной  комиссии.  Но  вряд  ли  сегодня  кто-то  будет  этим  заниматься.  Кроме  газеты  «Совершенно  секретно»,  вы  еще  куда-нибудь  обращались  с  этим?

          -Я  писал  об  этом  бывшему  Президенту  Украины  Леониду  Кучме.

          -А  причем  тут  Кучма?  Это  же  было  еще  при  Союзе.

          -Но  Игорь  Ментюков – гражданин  Украины.  Он  совершил  подвиг,  его  несправедливо  «затерли».  Я  просил  Президента  представить  его  к  званию  Героя  Украины.

           -И  каким  был  ответ  Президента?

           -Из  администрации  Президента  ответили,  что  мое  письмо   направлено  в  Министерство  обороны  для  принятия  решения.  Спустя  какое-то  время  получаю  ответ  из  Минобороны :  с  каких  это  пор  читатели  газет  решают,  кого  представлять  к  высшей  награде  страны?   И  прилагают  к  ответу  инструкцию  о  порядке  представления  граждан  к  званию  Героя  Украины.

           -Вас  такой  ответ,  конечно,  не  устроил…

           -Разумеется.  Это  называется – отписались.  Инструкция  инструкцией,  но  разве  не  может  быть  исключений?  Майор  Гаврилов,  защитник  Брестской  крепости,  сидел  в  концлагере,  после  того,  как  его  без  сознания  забрали  в  плен.  Он  в  Краснодаре  обитал  после  отсидки,  никому  неизвестный,  забытый.  Но  писатель  Сергей  Смирнов  поднял  эту  тему,  рассказал  о  нем,  и  ему  присвоили  звание  Героя  Советского  Союза.  Почему  же  нельзя  разобраться  и  наградить  гражданина  нашей  страны,  совершившего  в  свое  время  подвиг?  Пока  он  жив.  Нам  не  нужны  звездочки  на  могилах.  Сделайте  его  героем  сейчас,  он  этого  достоин.

             -Куда  еще  будете  писать?  Или  уже  нет  смысла?

             -Напишу  новому  Президенту  Украины.  Надеюсь,  что  он  более  внимательно  отнесется  к  моему  ходатайству.

        Николай  Зубашенко, журналист