Новый топ-менеджер ВЕТЭК — о том, почему присоединился к этой группе, как проводит собеседование ее 27-летний лидер и сколько стоят самые высокооплачиваемые банкиры страны. До 1 июля этого года Борис Тимонькин был одним из самых известных и дорогостоящих банкиров Украины. Его назначение главой финансового блока растущей, как снежный ком, нефтегазовой группы (ВЕТЭК) – с короткой историей, вопросами к происхождению капитала и имиджем структуры с могущественными покровителями – вызвало в отечественной бизнес-среде эффект разорвавшейся бомбы, а у многих представителей бизнеса – откровенное непонимание. Зачем это хорошо обеспеченному 62-летнему банкиру с фамилией-брендом?

– Давайте по порядку: кто именно предложил вам присоединиться к ВЕТЭК (группа покупает медиахолдинг UMH, который издает Forbes Украина)?

–  Участковый милиционер с повесткой приходил. Следователь по особо важным делам вызвал (смеется).

–   И кто выполнял роль «участкового милиционера», а кто – «следователя»? Сам основатель ВЕТЭК Сергей Курченко обратился, или кто-то от его имени?

–   Общий знакомый – не буду его называть.

–   Что вы на тот момент знали о Восточно-европейской топливно-энергетической компании (ВЕТЭК)? Расследование Forbes о ее предшественнице, компании «Газ Украина», читали?

–   Не очень много. Слышал фамилию Курченко.

–   И верили, что он – конечный бенефициар группы?

–   Я в тот момент смотрел на это, скажем так, скептично.

–   К тому времени, когда поступил оффер от Курченко, вы уже подумывали об уходе из UniCredit Bank? Некоторые хедхантеры рассказывали нам, что в банке, по их информации, собирались срезать бонусы и вас мог не устроить новый уровень вознаграждения. Или просто надоело – вы ведь в Укрсоцбанке 13 лет проработали?

–   С компенсацией было все в порядке. Да и не надоело настолько, чтобы я искал работу. Да, что-то приелось, что-то стало уже привычным, комфортным. А у комфорта всегда есть сильные и слабые стороны.

–   То есть желание изменений и новизны все же присутствовало?

–   Когда меня спрашивают: «Как тебе работается в ВЕТЭК?», отвечаю: «Интересно». По емкости решений, по простоте и скорости их принятия я словно вернулся в 90-е.

–   Действительно, ВЕТЭК словно из того времени. Ностальгируете по «лихим 90-м»?

–   Шикарные были времена.

–   Вы сейчас о Первом украинском международном банке (ПУМБе), в котором работали с 1993-го по 2001-й?

–   Нет, о времени еще до ПУМБа. Это самые острые впечатления в моей жизни.

–  Говорят, что Курченко желает лучших топ-менеджеров на соответствующих рынках и не жалеет на них денег.

–   Он хорошо платит.

–  А как у вас переговоры проходили по цене? Он сказал: скажите, сколько вы хотите, я заплачу, или пришлось торговаться?

–  Да нет, ну, «скажите, сколько хотите» – столько бы денег не хватило…

–   Ну, вы же разумный человек. Все равно вменяемую сумму запросили бы.

–   Я не торговался. На одной из встреч с Курченко, когда я сказал, что мне интересно у него работать, он озвучил сумму предлагаемого вознаграждения – я кивнул. Все.

–   И какой была премия к предыдущему фиксу? В два, три, пятнадцать раз больше?

–  Что вы! Раз в тридцать! Я шучу. Не пишите, а то толпа народу возле офиса ВЕТЭК выстроится. Драться будут. И так у меня уже половина писем в электронной почте – резюме соискателей.

–   Кто, по вашему мнению, сейчас самые высокооплачиваемые CEO на отечественном банковском рынке? Вы – уже не в счет.

–   Не в порядке ранжирования: Юшко (Игорь Юшко, председатель правления Сбербанка России в Украине. – Forbes), Дубилет (Александр Дубилет, председатель правления ПриватБанка. – Forbes).

–   И какой примерно диапазон фиксированного годового дохода по украинским банкирам экстра-класса?

–  От $1 млн, если мы говорим о больших растущих банках с серьезными CEO.

–   А с Курченко вы о каких бонусах договаривались? И о какой их структуре?

–   В ВЕТЭК пока нет выстроенной и подробно описанной системы бонусов. Есть фикс и есть договоренность, что по результатам реализованных проектов, по итогам года будет дополнительное вознаграждение.

–   Какая у вас была еще мотивация переходить в ВЕТЭК, кроме желания чего-то нового и хорошей денежной компенсации?

–  Главный стимул – интересная, самостоятельная работа.

–   И чем этот лимит самостоятельности больше, чем тот, который у вас был в UniCredit Bank?

–   Если вы работаете в большой международной группе, то ни у одного человека в ней нет особой самостоятельности. Включая CEO всей группы. Мне повезло с руководством в UniCredit. Эти люди – сильные, решительные, быстро решающие вопросы, но есть консенсус, матричная структура, многовекторность и т.д. Куда идти – ты не выбираешь. За тебя определяют где-то в Европе. Таких нюансов много. Они могут быть техническими, иногда вроде простыми, но ты не можешь на них повлиять. Задаешься вопросом: почему не могу? Ведь это же бред сумасшедшего. Но так работают все крупные международные компании: Coca-Cola, IBM – какую ни назовите.

–   Вы работали с такими харизматичными людьми, как Валерий Хорошковский, Виктор Пинчук (бывшие собственники Укрсоцбанка, которым Тимонькин руководил с 2001 года. – Forbes). Как на их фоне выглядит Курченко?

–  Пинчуку я достался по наследству от Хорошковского (улыбается). После того как я сменил ПУМБ на «Укрсоц», поступило предложение вернуться в банк от Рината Ахметова, который в 2003 году установил контроль над этим финансовым учреждением. Но к тому времени ПУМБ еще медленно двигался – там была застойная ситуация, связанная с тем, что западные акционеры (группа Fortis. – Forbes) просто тормозили процесс. А вот «Укрсоц» динамично развивался. Ахметову я ответил, что вопрос перехода к нему на работу – непростой. Потом через пару месяцев пожалел об этом: Хорошковский продавал банк Пинчуку. Это был для меня некомфортный период. Я позвонил Ахметову, сказал, что подумал и согласен, но уже обратной реакции не получил. Такие предложения надо…

–  Либо принимать сразу…

–   Может быть, не принимать сразу, но хотя бы входить в детальное обсуждение…

–  На ошибках учатся: с группой ВЕТЭК вы, очевидно, решили войти в детальное обсуждение, не раздумывая? Как проходило собеседование с Курченко?

–  Темная комната, тебя привязывают…

–   Забирают паспорт…

–  Да. Потом ты проходишь детектор лжи. Дальше тебе вставляют два электрода в голову: сначала пускают слабые разряды тока, затем сильные. Тебе задают вопрос, ты должен быстро ответить. Если врешь – тебя наказывают.

–  Ну, мы себе, в принципе, так все и представляли.

–  На самом деле, если отставить шутки в сторону, то у Курченко очень быстрая голова…

–   Не только вы это отмечаете.

–  Он быстро говорит и думает, и часто достаточно парадоксально…

–  Какими своими качествами он вас еще подкупил?

–  Смелость, в хорошем смысле слова – авантюризм. Возможность ставить высокие задачи – все выше и выше. Нет такого, что много сделали, можем посидеть, отдохнуть. Ну, кроме того, что это не безумные намерения, а идеи, подкрепленные какими-то способностями договориться, выстроить, свести людей, поставить так ситуацию, что именно ты можешь это реализовать. Повторюсь: быстрый разум. С ним в интеллектуальный пинг-понг играть легко. Настойчив, бесспорно. Снова и снова возвращается к идее. Не получается, давай с другой стороны попробуем. Важные качества на самом деле. Редко когда удается что-то взять наскоком…

–   Сколько у вас было встреч с Курченко до того, как вы приняли его предложение, и какие вы выставили условия?

–   В ходе первых трех встреч мы даже не условия обсуждали, а решали, чем заниматься. Была большая дискуссия, потому что у Сергея были немножко другие планы. Я его кое от чего отговорил: от того, что сразу невозможно сделать. Всего было встреч пять или шесть.

–  Долго они длились? Курченко ведь не любит не только медленную езду, но и долгие беседы.

–   От тридцати минут до часа.

–  Нам рассказывали, что он достаточно быстро озвучивает свои пожелания к кандидатам.

–  Да, он – приверженец интенсивных встреч.

–  Вот он пригласил вас на первую встречу, и как он сформулировал необходимость в вас? Зачем ему нужен был Борис Тимонькин? Тем более, что он опровергал наличие у него банковских активов, и в интервью нам говорил, что не имеет отношения ни к Реал Банку, ни к банку «Перший».

–  Речь шла о том, чтобы купить банковские активы, в том числе за границей. Я потратил довольно много времени, чтобы убедить его не покупать банк за рубежом – это бессмысленно.

–  Объясните.

–  Приобретение банковских активов за границей связано не с тем, чтобы делать там бизнес. Всех подкупает дешевизна денежных ресурсов в Европе. Там стоимость финансирования 1-2%. Первая мысль: мы будем деньги брать там и вкладывать сюда. На самом деле это невозможно, потому что Центробанк в той стране эту активность очень быстро остановит, вплоть до ликвидации банковской лицензии. Плюс есть реалии, о которых Центробанки европейских стран…

–  Не распространяются…

–  Я просто наслышан о нескольких экспериментах – россиян, которые открывали банки в Швейцарии, Нидерландах… Когда пытались просто открыть или купить универсальные учреждения, работать реально не давали. Знаю историю финансовой компании, тоже под русским банком большим была – в Вене открылась. Их раз в месяц проверяли: ну, вот как у нас начинают «кошмарить». Налоговики пришли – проверили; ревизоры Центробанка пришли – проверили; еще кто-то пришел – проверил. Не дают работать и все. Ну, если помните, как Клюевы пытались купить банк в Австрии – тебе сразу начинают противодействовать даже в осуществлении сделки. И хорошо, если тебе помешали купить! Хуже, если позволили. И потом ты понял, что просто выкинул деньги на ветер.

–  А Курченко с какой целью хотел банк за границей? В первую очередь для получения дешевого финансирования или для имиджа?

–  Дешевые ресурсы.

–   Он очень быстро от этой мысли отказался под вашим напором?

–  Нет, наоборот.

–  То есть, грубо говоря, он предложил вам на первой встрече купить банк или банки за границей, а где-то на пятой вы его переубедили?

–   Может, на четвертой (улыбается).

–  Переговоры Курченко, наверняка, вел не с одним банкиром. Вы знаете, кто, помимо вас, претендовал на должность главы финансового блока ВЕТЭК?

–  Меня это не очень интересовало, честно говоря.

–  Какие риски вы для себя видели, принимая предложение Курченко?

–  Ты работаешь в устоявшемся бизнесе, который такой – глобальный, европейский, в плане стабильности у тебя все хорошо…

–  Но скучно…

–  Ну, не могу сказать, что скучно, но скучновато. Ты уже повторяешься, ты делаешь тысячи раз какие-то вещи, у тебя выстроено все: расписание… Расклад привычный.

–  А тут молодая группа, с вопросами к происхождению капитала, с 27-летним собственником… Кстати, этот вопрос разницы в возрасте – он вас не волновал? Что вам придется подчиняться молодому человеку?

–  Это последнее, что меня тревожило, честно говоря. Я легко общаюсь с любым возрастом.

–  Ну, одно дело – общаться…

–  Если ты идиот, то ты и старый идиот – ну, какая разница?

–  Да, но одно дело – подчиненный, другое, когда человек существенно моложе вас и вами руководит. Дает указания, плюс еще без особой экспертизы в банковской сфере.

–  Знаете, что для меня важно? Что Сергей: а) не хам; б) не жлоб – в широком смысле этого слова. Он как раз опровергает расхожую фразу: «Если ты такой умный, где твой миллион?». Деньги, в какой-то мере, все-таки мерило успеха.

–  Возвращаясь к вопросу «Курченко на фоне олигархов старой формации». На кого он все-таки похож?

–  Да на кучу молодняка в бизнес-среде! Прохоров, Ходорковский – сколько им тогда лет было, когда они формировали свой первоначальный капитал?

–  В Украине можно вспомнить Жеваго. Как вы считаете, они сравнимы?

–  Кстати, да.

–  Или Жеваго был более взвешенным, менее эмоциональным?

–  Come on! Вы Жеваго ранним не знаете. Очень быстрый был такой парень. Тоже, кстати, очень рано начал, в институте. Это уже когда забуреешь, меняешься…

–  Говорят, что Курченко любит брать быка за рога, когда договаривается с людьми о трудоустройстве. Выходи завтра, сразу берись за сложный проект. В вашем случае так же было?

–   На третьей встрече, примерно, уже было конкретное предложение. При этом он с пониманием относился к тому, что у меня какие-то сроки есть, что я не могу встать и все бросить, что для меня банковская группа, в которой я работаю, это уже часть моей жизни. Важно было то, что я не волновался за судьбу банка, который покидал: мы прошли кризис, команда притерлась. Я уходил тогда, когда все было понятно: кто на мое место заступит. Не было такой ситуации: «отсюда ушли, туда не пришли».

 

–   Как бывший работодатель отнесся к вашему решению? На лице вашего шефа в UniCredit Group выражение «куда ты идешь» не читалось?

–  Отнеслись очень приятно, очень уважительно. Мне, во-первых, сказали, что «мы не хотим с тобой расставаться». Мне даже зарплату повысили, хотя я не просил. Руководство группы много хороших, трогательных слов сказало. «Мы хотим, чтобы ты был с нами. Это, конечно, твой выбор, ты – взрослый человек, и мы примем любой твой выбор. Но хотим быть с тобой: если что-то не так – говори», – примерно так. Причем это было на всех уровнях: в Вене, Милане.

–   А коллеги по цеху как отнеслись? Звонили же, наверное, интересовались? Поздравляли или, наоборот, недоумевали?

–   Большинство поздравляло.

–   Переманивать подчиненных из Укрсоцбанка вам запрещено?

–  Я подписал обязательство полтора года этим не заниматься. Кстати, я и без такого обязательства, когда ушел в Укрсоцбанк из ПУМБа, этим не занимался. Потом, со временем, несколько человек у нас оказались, но, как правило, это были люди, у которых не складывались отношения в ПУМБе. То есть, не то чтобы мы искали случай и цинично выдергивали кадры.

–  Бонусы Курченко вам были обещаны исключительно материальные? Мы писали о том, кто из влиятельных лиц у власти помогает его группе – возможно, вас завлекали и будущими высокими постами в госструктурах?

–   Никаких обещаний куда-то продвинуть меня мне никто не давал. Да и намеков никаких не делал.

–  Но не могли не раздумывать о том, комфортно вам будет с такой специфической группой или нет? Или, наоборот, обрадовались возможности работать в структуре, которой несложно решить вопросы на государственном уровне?

–  Я не воспринимал это как плюс. Я по земле ногами хожу, отвечаю за свои поступки. Ты, образно говоря, покупаешь весь «пакет» – со всем, что в нем есть.

–  Одна из составляющих этого «пакета» – вас теперь за глаза могут называть банкиром «семьи». Вас это не смущает?

–   Во-первых, буду рад, если так будут называть. Во-вторых, не вижу для этого оснований. Курченко – бенефициар ВЕТЭК действительно. Он сотрудничает, взаимодействует с широким кругом людей, но он – не подставная фигура. Не «вот мы нашли мальчика, который будет представлять нас всех». Он генерирует схемы, идеи, управляет бизнесом, он создает его. Это не та ситуация.

–  Вы утверждаете, что он – не классический «Фунт»?

–  Он даже не «Суперфунт», он – активный создатель бизнеса.

Источник: http://forbes.ua