Почетный президент АО «Мотор Сич» В.Богуслаев отвечает на вопросы корреспондента Укринформа.  7 июля 2016 года.

— Вячеслав Александрович, насколько значительную долю в общем объеме производства занимают военные проекты и госзаказ от Минобороны?

— У нас в системе оборонного заказа работают несколько заводов, входящих в наш холдинг. Это Винницкий вертолеторемонтный завод, это наш завод (Мотор Сич — ред.), предприятия в Хмельницкой области. которые участвуют в этой работе. Оборонный заказ занимает у нас примерно процентов 12. Пока мало. У нас очень большие объемы, поэтому пока процентов 10-12.

Дело еще и в том, что мы сертифицировались как создатели вертолетной техники только в этом году. Условия там жесткие, мы несколько лет ждали, чтобы получить сертификат. И теперь мы разворачиваем наше производство по модернизации несущих платформ. Это вертолеты малой грузоподъемности, средней грузоподъемности и большой грузоподъемности, начиная от Ми-2, это 3,7 тонны  взлетная масса,  потом мы занимаемся «семитонником»,  и  большие, на 17 тонн, это Ми-17 или Ми-8.

— Речь идет о ремонте и модернизации уже существующих вертолетов?

— Это не просто ремонт. В Украине ремонтом у нас занимается завод в Конотопе. Перед нами стоит задача модернизации, не только увеличение взлетной массы, но и улучшение технических характеристик вертолетов. У нас есть КБ. Еще 10 лет назад мы начали подготовку людей в Харьковском авиационном институте и в Запорожском техническом университете, учили их профессиям и научным специальностям, которые связаны с созданием вертолетного комплекса.

— Что вы предлагаете рынку?

—Я всегда подчеркиваю — мы хотим создать такую предпосылку, прежде всего, для вертолетной составляющей авиастроения, чтобы наши вертолеты летали быстрее, выше и дальше. А для этого нужно иметь хорошие двигатели, чем мы и занимаемся.

На сегодняшний день мы не имеем еще больших успехов в боевом применении. Но уже наши вертолеты «на высоте». Ми-2 поднялся на 7 километров, Ми-8 МСБ поднялся на 9 155 метров. Это мировой рекорд, он занесен в Книгу рекордов Гиннеса, и эти рекорды, которые мы сделали, они сегодня поколебали монополию тех, кто занимается вертолетами в мире. Мы доказали, что винтокрылые машины способны поднимать большой вес, тяжелые предметы и вооружение, в том числе, на большую высоту, и лететь для выполнения задания.

Хочу заметить, что параллельно с созданием этого вертолетного комплекса, куста такого, в Запорожье и в Украине в целом, конечно, появляются новые профессии, связанные с композитными материалами, с производством того, что мы не делали раньше. Это и агрегатостроение, новое совершенно агрегатостроение, это и лопасти, это редуктора. Ну а с двигателями у нас — все освоено.

— Каким образом практика боевого применения вертолетов учитывается в процессе модернизации этой техники?

— Платформа, которую мы модернизируем, — это средство доставки. Мы работаем над тем, чтобы вооруженные люди, или гражданские люди, или сотрудники МЧС могли быстро зайти в вертолет, и быстро его покинуть.

Все остальное, что связано с вооружением, — этим занимаются другие ОКБ, мы не занимаемся этим. Потому что вертолетный комплекс, боевой комплекс — это многочисленные задачи, связанные не только с доставкой, но и с применением. Мы занимаемся исключительно средствами доставки.

— Мы видели сегодня модернизированный вертолет Ми-2, МСБ-2. Это, как можно понять, чисто ваше детище?

— Да. В следующем году мы планируем сделать уже свой вертолет. Он будет на 4,5 тонны взлетной массы, чисто пассажирский. Люди за 10 лет работы по вертолетным программам обучились, научились контактировать с авиационной администрацией, с центрами различными, которые сегодня осуществляют по всем направлениям сертификацию отдельных узлов или модулей вертолета. Это самое важное, чтобы люди могли защитить и отстоять то, что мы делаем. Люди — это главное. У нас более 300 человек заняты этим делом. Мы готовы делать собственный вертолет.

— Как можно понять, этот вертолет еще не поступил в серию?

— Это запланировано на следующий год. Пока мы заняты, в основном, транспортными средствами, которые от нас требуют просто сегодня. А МСБ-2 — это вертолет будущего. В этом году мы его поднимем,  а в следующем году будем сертифицировать. Все идет по плану.

— После конфликта с Российской Федерацией, «Мотор Сич» столкнулась с проблемами, в том числе с необходимостью диверсификации и импортозамещения. Мы видели у вас новые редукторные цеха, и это, вероятно, не единственное такое направление?..

— Во-первых, я хочу, чтобы в нашей стране установился мир, чтобы меньше было конфликтов.  Вообще, с соседями конфликтовать не стоит, нужно дружить. Тем более, что я занимаюсь наукой. А наука — это исключительно интернациональное дело. «Построить коммунизм в отдельно взятой стране», в научном плане, еще никому не удавалось — ни китайцам, ни монголам, ни русским, ни украинцам. Поэтому мы все делаем для того, чтобы не потерять научные связи. Потому что те научные центры, которые остались сегодня в Российской Федерации — они строились сообща, в том числе, был там большой вклад украинских ученых. Мы всегда об этом говорим, на всех конференциях, и будем говорить.

Другое дело, что есть конфронтация, в определенной политической сфере, а есть продвижение в научном прогрессе. Научный прогресс я не отделяю ни от Беларуси, ни от России, ни от Казахстана, ни от всего постсоветского пространства. Не отделяю. Потому что была глубокая специализация. И сегодня «импортозамещение» — это только страшилки для непонятливых людей.

Можно подумать, что если кому-то поручить сделать то, что делают в Польше, в Германии или в России, то КБ это сразу сделает лучше… В лучшем случае, подобная научная организация может повторить что-то, «сдерет» что-нибудь.  И только через 10, может, через 15 лет появятся какие-то результаты с новыми достижениями. Поэтому я не поддерживаю программу импортозамещения. Она должна быть, с точки зрения обороноспособности, но в широком — и в научном, и производственном плане, — она несостоятельна.

— Но наши, точнее — ваши редуктора лучше, а двигатели — мощнее…

— Но это не значит, что нас никто не догонит. (Смеется…)

— По поводу вертолета «Сокол», который мы видели сегодня — это тоже будет своего рода отдельная разработка или проект модернизации?

— Это будет разработка исключительно украинская. По этой теме работают 27 КБ и заводов, которые мы подключили, у нас есть протокольная запись по этому поводу. Каждый занимается своим — от простых  гидроцилиндров до авионики и кабины. Люди занимаются от Львова до Харькова включительно, занимаются научной проработкой тем, которые мы осуществляем по заданию наших заказчиков. Думаю, в будущем, через года 2-3, появится среднетяжелый, я так его называю, среднетяжелый вертолет со взлетной массой  6,5-7 тонн. Это самая перспективная машина с точки зрения мирового маркетинга. И с точки зрения целесообразности использования как в гражданских, так и в военных целях.

Сегодня все умеют считать. Считают стоимость одного часа полета, обслуживания… Поэтому удельный вес, который будет поднимать машина — это не последний показатель для вертолета. Наоборот, это первый показатель. Можно, конечно, машиной в 50 тонн поднимать 10 тонн веса, и можно машиной в 10 тонн поднимать 10 тонн веса.

— Вероятно, это будет все же международный проект, не «чисто» украинский?

— Безусловно, мы работаем с европейскими странами, с европейскими производителями агрегатов. Все понимается в сравнении. Кроме того, есть гражданское применение. Есть внутри своей страны применение, и есть третьи страны, которые все чего-то хотят. Одни хотят американскую кабину, другие хотят европейскую кабину, третьи хотят свою собственную кабину. Как, например, в Китайской Народной Республике — она требует, чтобы на вертолетах стояла кабина китайского разработчика. Поэтому нам приходится гибко реагировать на заказы, и это нормально.

— Как решаются вопросы лицензирования? «Сокол» — это ведь польская разработка,  «Ми» — это понятно, завод Миля. Как решаются вопросы ремонта, модернизации — это все тоже требует сертификации?

— Я вам напомню, что только патент или патентное право защищает интеллектуальную собственность. Патент больше 10-ти лет не существует. Через десять лет любая разработка любой страны становится общедоступной. Поэтому никаких претензий со стороны бывшего разработчика 25-летней давности и быть не может. Этот вертолет, «Сокол», он называется Ми-3. Это разработка «милевцев», она была еще в 80-х годах сделана. Поэтому никаких претензий к нам по модернизации, по улучшению, по расширению кабины, по изменению лопастей или их количества, по изменению динамики лопастей или по применению нового редуктора ни у кого нет. Наоборот, они хотят увидеть и хотят сотрудничать.

— Последний вопрос. Возможно ли в Украине формирование полного замкнутого цикла создания собственного вертолета?

— Это может произойти, когда внутренний рынок будет более мощный и более серьезный, чем сегодня. К сожалению, машиностроительная отрасль загублена, и надо ее восстанавливать. Вы сейчас посмотрите, какие станки мы сами делаем специальные. Станкостроения нет, инструментальной промышленности нет… О каком внутреннем замкнутом цикле вы говорите, когда приходится все покупать, от металла до режущего инструмента. Раньше все это было свое.

Это не означает, что мы все окончательно потеряли. Нам нужна серьезная программа в рамках правительства с целью возрождения общего машиностроения. Потому что на это общее машиностроение замкнута самая важная часть добавленной стоимости. А это все, что наполняет вертолет, — это агрегаты, сидения, ручки, стекла — это все добавленная стоимость. И когда мы все это покупаем в Китае, то, сами понимаете, о каком-то замкнутом цикле говорить не приходится.

Дмитрий Шкурко, Запорожье-Киев