Природа отдыхает на детях гениев. Но еще больше она отлежалась на современной украинской журналистике, которая с зачастую прямо противоположных позиций пытается вернуться к массовому расстрелу в Донецком аэропорту 3 ноября 1996 года. Необъективность — самое мягкое слово для характеристики того, что мы вынуждены сегодня наблюдать.

На смену версии убийства Евгения Щербаня, которую представил его старший сын Евгений в фильме Максима Каменева и Александра Кохана “Наследник”, на сцену выкатили двухчасовое интервью Дмитрию Гордону среднего сына убитого — Руслана. Комментаторы на зарплате уже поспешили объявить его субъектом, вызывающим гораздо большее доверие, чем старший брат, который де корыстный наркоман: спит и видит, как обобрать достойников Ахметова и Таруту. А вот Руслан Щербань — сразу видно солидный мужчина.

Безусловно, можно и нужно с большим подозрением относиться к мотивам, которые движут Евгением Щербанем-младшим. Однако, это точно не делает Руслана сколь-нибудь вменяемым и достойным доверия свидетелем. Поскольку в новейшей истории Украины он уже забронировал себе место, как человек, подписавший в 2011 году заявление в Генпрокуратуру с требованием расследовать участие в убийстве отца Павла Лазоренко и Юлии Тимошенко.

Очевидной целью реанимации дела о расстреле Евгения Щербаня было желание тогдашнего президента Виктора Януковича навечно похоронить в Качановской колонии главного политического оппонента. Уже сидящая по “газовому делу” Тимошенко (11 октября 2011 года суд приговорил ее к 7 годам заключения, и к возмещению ущерба “Нафтогазу” в размере 189 млн долларов) должна была получить еще и пожизненный срок за массовое убийство в Донецком аэропорту.

Под чутким руководством Рената Кузьмина (тогдашнего первого заместителя генпрокурора) Руслан Щербань не только подмахнул заявление о причастности ЮВТ к убийству отца, но и активно участвовал в последующем судебном процессе. В частности, в перекрестных допросах свидетелей типа создателей “Индустриального союза Донбасса” (ИСД) Виталия Гайдука и Сергея Таруты. И не жалея сил, впрягся в PR-кампанию тогдашнего режима. В апреле 2012 года Руслан обнародовал свое письмо к послу США в Украине Джону Теффту, в котором прямо обвинил Лазаренко и Тимошенко в заказе убийства отца. Вот фрагменты этого письма:

“Я много раз лично присутствовал во время бизнес-переговоров моего отца с Тимошенко и Лазаренко. Последние все время требовали от моего отца поступиться своими бизнес-интересами в интересах компании “Единые энергетические системы Украины”, неоднократно угрожая отцу расправой”

“Со счетов Тимошенко и Лазаренко организаторам убийства Щербаня было выплачено несколько миллионов долларов США, что полностью доказано приговором суда. Я долгое время молчал, пока Лазаренко и Тимошенко были на свободе и занимали высокие государственные посты. Но сегодня у меня есть шанс доказать вину заказчиков убийства моего отца Тимошенко и Лазаренко, защитить честь нашей семьи”

Сегодня Руслан Щербань пытается представить свое участие в расправе Януковича над своим политическим оппонентом, как может и ошибочное, но стремление установить истину в убийстве отца. Но почему-то отказывает в аналогичном праве старшему брату с его фильмом.

Двухчасовое интервью Гордону призвано убедить нас в ничтожности претензий Евгения Щербаня-младшего к такому благородному персонажу как Ахметов. Наше внимание привлекли три ключевые нестыковки в рассказе Руслана.

Положение в донецком клане

На протяжении всего интервью Руслан Щербань утверждает, что, несмотря на убийство отца, у него были крепкие позиции в Донецкой области. Он пользовался всеобщим почетом и уважением, а с Ахметовым вообще был на короткой ноге.

К сожалению, история с алиментами гендиректора футбольного клуба “Шахтер” Сергея Палкина ставит всю эту благостную конструкцию под большой вопрос.  Как мы уже рассказывали, один из самых близких менеджеров “Уважаемого” в 2011 года прекратил выплачивать бывшей жене Ирине алименты на свою 9-летнюю дочь Ксению. Спустя два года ее новый муж Руслан Щербань был вынужден начать судебный процесс против злостного неплательщика алиментов.

Очевидно, что если бы Руслан Евгеньевич пользовался уважением в Донецке в целом, и среди Рината Леонидовича в частности такая ситуация в принципе была бы невозможна.

Покушение на старшего брата

Еще один пример неадекватности Руслана Щербаня, то как он комментирует покушение на старшего брата спустя год после расстрела отца в Донецком аэропорту. Напомним, 22 сентября 1997 года Jeep Cherokee, на котором ехали Евгений Щербань-младший и бизнес-партнер его отца Юрий Дедух, был обстрелян на повороте в село Андреевку трассы Мариуполь-Донецк. В итоге VIPы не пострадали, но был убит их охранник Александр Костецкий, находившийся в машине сопровождения.

По словам Руслана мишенью покушения был не его брат Евгений, а Дедух. Причем поводом стали не бизнес-разборки, а якобы то, что Дедух увел чужую жену. Это, видимо, первый в мировой истории случай, когда убийство на почве ревности не носит откровенно демонстративный характер, а организуется в виде вооруженной засады на кортеж автомобилей.

Анонимный “управляющий”

Руслан упоминает, что американская часть наследства отца была разворована неким персонажем из Украины: “У нас там был управляющим человек, который сбежал. И по сей день мы его не можем найти. Вот к нему очень много вопросов осталось. Евгений умалчивает…”

Вполне логично в такой ситуации услышать ФИО, какие-то еще ориентировки на беглеца, которого ищут почти четверть столетия. Тем более, что корни “управляющего” находятся в Украине. Но нет. Руслан Щербань решает вновь переключиться на Дедуха, который, как очевидно, из “Наследника” является одним из идейных вдохновителем фильма и открыто заявляет, что Ахметову хорошо было бы рассчитаться.

Очевидно, что интервью Руслана Гордону это попытка ответить “Наследнику”. Главные положительные персонажи здесь собственно Евгений Щербань-старший, Иосиф Кобзон и Ринат Ахметов. Учитывая, что в живых остается лишь последний, двух мнений, кто является главным бенефициаром посиделок Щербаня у Гордона, быть не может.

Другой вопрос, что формат многочасового видеодопроса имеет свои побочные эффекты. И Руслан Щербань волен-неволен рассказал много лишнего о Ринате Ахметове. Например, описывая взаимоотношения уже упомянутого Юрия Дедуха с отцом, заявил:

“В 1995 году он сильно проворовался перед моим отцом и перед Ринатом Леонидовичем. И мой отец его попросил уехать из Украины. Попросил его рассчитаться. Он рассчитывался очень долго и нудно всяким имуществом. После чего уехал. Отец сказал: “Это враг”. Когда отца не стало, то он вернулся. Я его не пустил на похороны…”

В результате мы узнаем, что Ринат Ахметов смертельно опасный человек: если ты ему чего должен — от него необходимо скрываться за границей.

Также мы узнаем, что к моменту приземления в Донецком аэропорту 3 ноября 1996 года Евгений Щербань не был дома уже 5 месяцев. Можно провести параллель, что вначале Ринату задолжал Дедух, затем уже стал “должен” сам Щербань (Как мы знаем и из фильма “Наследник”, да и Руслан пусть косвенно, но подтверждает в своем интервью эту информацию, сыновья Щербаня были вынуждены щедро расплатиться с Ахметовым). И Евгению Александровичу пришлось коротать месяцы в кругосветном путешествии.

Считается, что Евгений Щербань стал терять влияние в регионе после отставки с поста губернатора Донецкой области его однофамильца и партнера Владимира Щербаня. Но к 18 июля 1996 года, когда это произошло, Евгений уже полтора месяца скрывался за пределами Украины. Фактически свидетельства Руслана позволяют поменять в этой связке причину и следствие местами: Евгений Щербань “ударился в бега” и его “политическую крышу” спустя несколько недель отправили в отставку.

Решение вернуться в Донецк появляется у Евгения после посещения “серебряной свадьбы” авторитетного в криминальных кругах экс-СССР Иосифа Кобзона. Причем это решение он принял несмотря на яростное сопротивление своего окружения:

“Я тебе скажу, что за день до этого мы были в ресторане. Я очень сильно с ним ругался по поводу поездки в Донецк. С ним ругался и я, и его партнеры, и его друзья в ресторане, и Надежда. Он категорически отказался кого-то слушать, и мы полетели в Донецк.”

Сделаем смелое предположение, что причиной упертости Евгения Щербаня были полученные им на торжестве Кобзона (возможно от самого Иосифа) гарантии безопасного возвращения в Донецк. Точнее неприятности должны были произойти, но не должны были носить глобальный характер.

“Мы когда на рулежку зашли в аэропорт, там стояла “девятка” белая. Он говорит: “Это за нами”. А она реально была за нами… Он говорит: “Главное — чтобы без наручников”. Я до сих пор думаю, лучше бы с наручниками приехали… На этой “девятке” исполнители уехали с летного поля…”

Расстрел на летном поле Донецкого аэропорта прекрасно объясняет, почему Иосиф Кобзон впоследствии столь активно общался с наследниками Щербаня — сказывалось чувство вины от того, что заманил их отца на бойню.

Очевидно, что сценарий с арестом в аэропорту, к которому был морально готов Евгений Щербань, касался его непростых взаимоотношений с Павлом Лазоренко. Последнему как действующему премьер-министру было вполне по силам публично задержать неформального лидера Донбасса.

Теоретически он же мог и организовать вместо задержания расстрел, но с гораздо большей вероятностью на роль заказчика подходит Ахметов. Причем сразу по совокупности причин, которые собранные воедино указывают на конкретного персонажа. Достаточно их просто перечислить:

подрыв на стадионе “Шахтер” предшественника “Уважаемого” Ахатя Брагина;

убийства в промежутке между 1992 и 1996 годом более 30 крупных бизнесменов Донецка не повесишь на кого-то со стороны;

то, как спасались от Ахметова за границей его “должники”;

наконец, тот факт, что ключевые активы Щербаня после его расстрела легли в основу бизнес-империи Рината.

Согласитесь, чересчур много совпадений даже для рыжего.

Никита АФАНАСЬЕВ, Олег КАЛИТА

https://www.ukrrudprom.ua