Государственный “Приватбанк” полностью заблокирован от управления латвийским дочерним PrivatBank, в котором ему принадлежит 46,54%, и намерен выйти из состава акционеров. Об этом член правления “Приватбанка” Анна Самарина сообщила в интервью Интерфакс-Украина.

“Мы, по-прежнему, имеем намерение юридически выйти из состава акционеров, так как фактически мы полностью блокированы от управления компанией, наши рекомендации не принимаются во внимание менеджментом, наши подходы к улучшению ситуации в компании не находят поддержки у других акционеров. При этом, если позиция других участников не изменится, наше намерение останется намерением”, — сказала член правления госбанка.

Самарина напомнила, что в 2017 году “Приватбанк” нанял компанию FinPoint Investment Advisors для поиска покупателей на принадлежащие ему 46,5% акций в PrivatBank.

“Компанией FinPoint проведена огромная работа, имевшая результатом ряд предложений. Тем не менее, ни одно из них не было реализовано, в основном по причине желания потенциальных инвесторов получить 100% пакет. У других акционеров латвийского AS PrivatBank не было в тот момент желания продавать свои доли”, — отметила член правления украинского госбанка.

Самарина пояснила, что “Приватбанк” был заинтересован продать свою долю в PrivatBank, поскольку его стратегия не подразумевает развитие заграничных направлений бизнеса, добавив, что банк искал возможные конфигурации для продажи акций, однако безуспешно.

“Между тем, в банке не происходят никакие кардинальные изменения, он продолжает проедать капитал, менеджмент не может вывести банк из этого состояния. Обычно такая ситуация в рыночной практике ведет к ликвидации. Для любого регулятора — такой конфликт между акционерами — это “красная тряпка” и мы, невольные заложники этого конфликта”, — добавила она.

Отвечая на вопрос о возможности отнесения банка латвийским регулятором к категории неплежеспособных, Самарина отметила, что у банка пока достаточно ликвидности и капитала.

Вместе с тем член правления уточнила, что “Приватбанк” не знает, насколько достоверно и адекватно в PrivatBank оценены качество кредитного портфеля и стоимость активов, а также насколько быстро банк сможет реализовать свои активы в случае наступления проблем.

“Поэтому мы ожидали бы от других акционеров трезвой оценки ситуации. Действующая бизнес-модель банка требует кардинальных изменений, а это крайне непросто на небольшом и очень “плотно” занятом прибалтийском рынке”, — добавила она.

Самарина также сообщила, что украинский “Приватбанк” прекратил любую финансовую деятельность с латвийским PrivatBank.

“Мы не можем вести бизнес с такими контрагентами, поскольку, по нашей оценке, это сопряжено с репутационными рисками”, — пояснила она, напомнив, что к банку был применен штраф латвийского регулятора в размере 1 млн евро в связи с выявленными нарушениями по итогам системы внутреннего контроля в сфере противодействия отмыванию денег.

Самарина добавила, что “Приватбанк” в настоящее время не планирует докапитализировать латвийскую “дочку” из-за отсутствия возможности управления ею.

Как сообщалось, ранее латвийский PrivatBank объявил о планах прекратить обслуживание платежных карт.

По данным латвийской Ассоциации финансовой отрасли, в конце июня этого года у PrivatBank был 24,9 тыс. клиентов, в том числе 22,5 тыс. физических и 2,4 тыс. юридических лиц. В интернет-банке PrivatBank было зарегистрировано 8,8 тыс. пользователей. К концу июня 2020 года банк выдал 19,5 тыс. платежных карт и установил 10 банкоматов.

В первом полугодии этого года убытки PrivatBank составили 2,83 млн евро, что в четыре раза больше, чем за соответствующий период 2019 года. Суммарные активы банка на середину этого года составляли 176,2 млн евро, что на 10,6% меньше, чем на начало года. Капитал 1-го уровня на 30 июня был равен 22,3 млн евро.

Согласно отчету банка, его акционерами на середину этого года было помимо “Приватбанка” Dartlem Holdings Limited, бенефициаром которой в украинском госреестре указан Игорь Мазепа, — 9,23%, Wadless Holdings Limited — 9,14%, Unimain Holdings Limited — 5,29% (все три — Кипр), Chastely Investments Limited (Белиз) — 2,71% и физлица — 2,71%.

Согласно опубликованному в апреле 2016 года финансовому отчету латвийского PrivatBank, доля украинского “Приватбанка”, национализированного в конце 2016 года, в его капитале после проведенной эмиссии на 6 млн евро (до 86,35 млн евро) уменьшилась до 46,54437% с 50,02001%.

Экс-акционеры “Приватбанка” Геннадий Боголюбов и Игорь Коломойский, с которыми сейчас судится “Приватбанк” в Украине и Лондоне, в 2016 году сократили свою долю в PrivatBank с 9,00001% до 8,37465%. В документах латвийского банка они указаны как граждане Кипра.

Помимо них, акционерами PrivatBank на конец 2016 года были Concorde (Bermuda) Limited — 9,22686% (годом ранее — 8,49993%), кипрские Wadless Holdings Limited и Unimain Holdings Limited — соответственно 5,66776% (4,85710%) и 5,28836% (5,68326%), Мордехай Корф и Уриэл Цви Лабер (оба — США) — 4,37139% и 2,67141% (доли за год не менялись), Chastely Investments Limited (Белиз) — 2,70771% (2,534%) и Андреас Софоклеус (Andreas Sofocleous, Кипр) — 2,42856%.

Новым акционером латвийского банка с долей в 3,47425% в 2016 году стала компания Danig Limited (Бермуды) — 3,47425%.

2

Член правления ПриватБанка Самарина: Мы полностью блокированы от управления латвийским PrivatBank

Эксклюзивное блиц-интервью члена правления ПриватБанка Анны Самариной агентству “Интерфакс-Украина”.

— В конце 2017 года ПриватБанк нанял FinPoint Investment Advisors для поиска покупателей на принадлежащий ПриватБанку 46,5%-й пакет акций в латвийском PrivatBank. Каковы результаты этой работы? Каковы планы банка в отношении нового найма посредника для продажи доли?

— Действительно, компанией FinPoint проведена огромная работа, имевшая результатом ряд предложений. Тем не менее, ни одно из них не было реализовано, в основном, по причине желания потенциальных инвесторов получить 100% пакет. У других акционеров латвийского AS PrivatBank не было в тот момент желания продавать свои доли. Мы, по-прежнему, имеем намерение юридически выйти из состава акционеров, так как фактически мы полностью блокированы от управления компанией, наши рекомендации не принимаются во внимание менеджментом, наши подходы к улучшению ситуации в компании не находят поддержки у других акционеров. При этом, если позиция других участников не изменится, наше намерение останется намерением. Открытым остается вопрос, что думает по этому поводу латвийский регулятор.

—— Во сколько тогда оценивался пакет для возможной продажи? Какова его стоимость сегодня по балансу и ее динамика за последние годы?

— Это конфиденциальная информация, мы не можем ею делиться по условиям соглашения с потенциальным инвестором. Что касается стоимости в нашем балансе, то она стремится к нулю и была обесценена после национализации на основании заключения независимого сертифицированного оценщика.

— Как выглядит структура собственности PrivatBank на данный момент? Кто (или какая группа) является контролирующим акционером? Какое участие ПриватБанк принимает в управлении своей “дочкой”? В частности, насколько решение о фокусировании латвийского Привата в следующем году только на кредитовании и привлечении вкладов было согласовано с украинским ПриватБанком?

— — Структуру акционеров можно найти в публичной финансовой отчетности латвийского AS PrivatBank (например, отчетность по состоянию на 30 июня 2020 года, которая доступна по ссылке, стр. 6), которая говорит, что украинский ПриватБанк обладает 46,54% — то есть мы акционер, владеющий самой крупной долей. Но, как это ни парадоксально, в ходе общих собраний акционеров почему-то в подавляющем большинстве случаев наш голос единственный и прямо противоположен всем остальным голосам (как правило, согласным друг с другом). Другими акционерами являются группа частных лиц (27%), три кипрских компании и компания из Белиза.

— Как вы оцениваете возможность объединения пакета ПриватБанка с пакетом кого-либо из акционеров для формирования контрольного пакета и его продажи или управления банком? Делал ли ПриватБанк такие предложения, а если нет, то планирует ли такие действия?

—Мы искали различные возможные конфигурации для продажи пакета, однако, безуспешно. Между тем, в банке не происходят никакие кардинальные изменения, он продолжает проедать капитал, менеджмент не может вывести банк из этого состояния. Обычно такая ситуация в рыночной практике ведет к ликвидации. Для любого регулятора — такой конфликт между акционерами — это красная тряпка, и мы невольные заложники этого конфликта.

— Латвийская пресса в 2018-2019 годах писала о попытке PNB Banka (ранее — Norvik banka) приобрести PrivatBank. Что вам известно об этой возможной сделке, как в ней был задействован, и каково к ней было отношение ПриватБанка?

— Мы были заинтересованы продать нашу долю, т.к. наша стратегия не подразумевает развития заграничных направлений бизнеса. К сожалению, сделка не состоялась.

— Ведете ли с латвийской дочкой какую-то финансовую деятельность, есть ли в этом необходимость? Почему?

— Мы прекратили любую финансовую деятельность с латвийским PrivatBank. Корреспондентские отношения с ним отсутствуют. Мы не можем вести бизнес с такими контрагентами, поскольку, по нашей оценке, это сопряжено с репутационными рисками. Напоминаем, что к банку был применен штраф латвийского регулятора в размере EUR1 млн в связи с выявленными нарушениями по итогам системы внутреннего контроля в сфере противодействия отмыванию денег.

— По данным Ассоциации финансовой отрасли, в первом полугодии этого года убытки PrivatBank составили EUR2,833 млн, что в четыре раза больше, чем за соответствующий период 2019 года. С чем связан такой убыток?

— Мы получаем информацию о банке только из публичной финансовой отчетности — также, как и вы. Из нее мы видим, что это убыток от переоценки каких-то активов и дополнительные страховые резервы. То есть продолжающееся проедание капитала.

— Как вы оцениваете вероятность докапитализации PrivatBank и возможность отнесения его центробанком Латвии к категории неплатежеспособных? Какой убыток понесет в связи с этим украинский ПриватБанк?

— У банка пока достаточно ликвидности и капитала, но при условии… мы не знаем, насколько адекватно оценена недвижимость в балансе банка, какова реальная стоимость такого актива, как самолет, достоверно ли оценено качество кредитного портфеля, а главное — насколько быстро банк сможет реализовать эти активы в случае наступления проблем. Поэтому, мы ожидали бы от других акционеров трезвой оценки ситуации. Действующая бизнес-модель банка требует кардинальных изменений, а это крайне непросто на небольшом и очень ”плотно” занятом прибалтийском рынке.

 — Планирует ли ПриватБанк принимать участие в докапитализации PrivatBank в случае необходимости, на каких условиях и какой суммой?

—  Нет. Мы не имеем возможности управлять банком. Вы дадите публичные средства тому, кто игнорирует вас как инвестора?

— Входят ли пакеты экс-владельцев ПриватБанка в PrivatBank в перечень активов, на которые претендует государственный банк в рамках судебных споров по возмещению ущерба, и которые могут быть арестованы? Каковы возможные последствия этого для PrivatBank?

—  Не можем комментировать, поскольку юридическая стратегия Банка является конфиденциальной.